— Я жду, — повторил он терпеливо. — Если вы не можете убедить меня в необходимости нашего разговора, в таком случае я попросил бы вас удалиться. Вы можете договориться о встрече в другое время через моего секретаря, — добавил он.
Монахи, пристально наблюдавшие за их беседой, начали приближаться, готовые в любой момент приступить к действию. Сентон посмотрел сначала на них, затем впился глазами в Джерома. Воздух со свистом проходил сквозь его ноздри, как будто легкие с трудом выпускали его из своих недр.
— Я всегда поддерживал Церковь, — чуть скованно выложил он очередной аргумент. — Временами мои пожертвования были очень щедрыми.
— А теперь вы требуете что-нибудь взамен, — отметил Джером. — Меня это не удивляет. Однако то, что вы надеетесь получить, и что люди хотят вам дать — не всегда совпадает. Я могу предложить вам аудиенцию только в общем порядке.
Джером отвернулся, чувствуя себя разбитым и опустошенным. Гордыня, подумал он горько. Человек выстраивает себе тюрьму и называет ее гордостью. Иногда она оказывается такой прочной, что вырваться оттуда просто невозможно. Снова послышалось свистящее дыхание. Кто-то схватил его за рукав.
— Брат! — Голос Сентона изменился до неузнаваемости. — Помогите мне, Брат! Из любви к Господу, помогите мне!
Джером повернулся и знаком приказал монахам удалиться из комнаты. Он прикоснулся к большой, покрытой шрамами руке, которая удерживала его за рясу так крепко, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
— Конечно, брат! — ответил Верховный Монах. — Для этого я здесь и нахожусь.
Внутренние покои офиса представляли собой своеобразное убежище, где Брат Джером проводил большую часть времени, отведенного на отдых. Это было очень удобное помещение, которое удивительным образом сочетало в себе ультрасовременное и примитивное. На стеллажах наряду со старыми ветхими книгами можно было увидеть катушки с видеолентами, записывающие кристаллы, поражающий воображение пластик и сосуды с очищенными на молекулярном уровне жидкостями, которые при определенной стимуляции превращались в подвижное трехмерное цветное изображение в полную величину.
Имелись здесь и другие предметы, большей частью очень маленькие. Монаху приходится носить с собой то, чем он владеет, поэтому вес и размер являлись ограничивающим фактором. Обломок камня, раковина, часть изогнутого пластикового провода, коряга причудливой формы, побитый ветрами, и дождями кусок мрамора и, как ни странно, нож из спрессованного слоистого стекла. Сентон с удивлением посмотрел на нож, потом на спокойное и безмятежное лицо сидевшего за широким столом старца.
