Дядюшка Барретъ, униженный, жестоко уязвленный въ своемъ человческомъ достоинств, ушелъ въ бшенств, клянясь хотя бы оружіемъ защитить свое право на жизнь. Прошло нсколько дней. Однажды вечеромъ дядюшка Барретъ ушелъ съ своего хутора, взявъ съ собой лучшее, что въ немъ было: "серпъ дда, сокровище, которое онъ не промнялъ бы на 50 анегадасъ земли". Роковой случай столкнулъ его съ дономъ Сальвадоромъ: они обмнялись рзкими словами и растовщикъ упалъ съ перерзаннымъ горломъ. Убійца былъ осужденъ на вчную каторгу и покончилъ свое печальное существованіе въ Сеут. Его жена, никому не нужная и старая, умерла въ больниц, а его четыре дочери разсялись во вс стороны, проходя по разнымъ путямъ безмрнаго человческаго горя. Одна пошла въ служанки, другая въ проститутки: такъ завершилось великая, закономъ охраняемая, несправедливость.
Прощло много времени. Наслдники дона Сальвадора пытались сдать въ аренду хуторъ дядюшки Баррета и принадлежащую къ нему землю, но ничего не добились. Никто не хотлъ ее взять. Можно было подумать, что мстительная тнь прежняго владльца защищала ее, – не хотла ее никому отдавать. Поле, гд въ изобиліи произрастала пышная сорная трава, казалось проклятымъ.
Неожиданно по уэрт разнеслась всть, что въ проклятомъ хутор поселилась семья, пришедшая неизвстно откуда. Фактъ не подлежалъ сомннію. Батисте, искатель счастья, утомившійся исполнять разныя ремесла и бороться съ нуждой, устроился тамъ вмст съ женой Тересой и дтьми Росетой, Батистетомъ и Паскуалетомъ, котораго родители за его розовенькое доброе личико прозвали "эпископомъ". Что за скандалъ! Всть "передавалась въ смущенныхъ восклицаніяхъ изъ поля въ поле, трепетъ изумленія, тревоги и негодованія пробжали по равнин, какъ сотни лтъ назадъ, когда распространялась всть, что у берега появилась алжирская галера, пріхавшая за грузомъ благо мяса". Heмедленно, безъ предварительнаго объявленія войны, сосди организуютъ противъ непрошеннаго гостя своего рода крестовый походъ, во глав котораго, какъ предводитель, стоитъ драчунъ и хвастунъ Пименто.
Пришелецъ былъ удивленъ. Разъ онъ никому не наноситъ ущерба, разъ онъ думаетъ только о томъ, чтобы жить мирно и честно, чмъ вызвана такая ненависть? Однажды, вечеромъ, когда солнце садилось, старый, слпой пастухъ подошелъ къ проклятому хутору и посовтовалъ Батисте убраться отсюда, какъ можно скорй. Въ его блыхъ тусклыхъ глазахъ, въ той медленности, съ которой онъ поднималъ къ небу свои одеревенлыя руки, было что-то отеческое и таинственное. Слова его звучали пророчествомъ въ тишин вечера. Земля, орошенная кровью, будетъ непремнно роковой для того, кто ее обрабатываетъ.
