Какое сильное, неизгладимое впечатлніе оставляетъ эта книга! Она проникнута пессимизмомъ, она глубоко трагична, особенно послднія ея страницы горьки, какъ морская вода! По своему строенію она всецло напоминаетъ манеру меланхолическаго и суроваго "отца" новйшаго романа, Эмиля Золя, и все таки какіе потоки свта льются въ ней, какой радостной силой, какими бурными порывами простой, грубой поэзіи ветъ отъ нея!
Сценой для романа служитъ берегъ Кабаньяля… Вс дйствующія лица – рыбаки, люди честные и благородные, скупые на слова, но ршительные и страстные.
Тона вышла замужъ за Паскуало, смлаго рыбака, погибшаго однажды въ бурную ночь. Волна выбросила его барку на берегъ и здсь его увидли "съ разбитой головой, причемъ могилою ему служилъ остовъ барки, этой мечты всей его жизни, представлявшей 30 лтъ сбереженій, сдланныхъ очаво за очаво".
Впродолженіи нсколькихъ мсяцевъ бдная вдова, сопровождаемая своими сыновьями Паскуалемъ и Тонетомъ, просила милостыню, переходя отъ однхъ дверей къ другимъ. Ея глаза, полные мольбы и слезъ, вызывали состраданіе.
Сначала многіе помогали ей, кто деньгами, кто горстью рыбы или кускомъ хлба. Но это продолжалось недолго, потому что состраданіе та изъ добродтелей, которая раныне всхъ истощается и утомляется. Тона поняла это. Жеещина сильная, она умла глядть жизни прямо въ лицо. Инстинктъ самосохраненія восторжествовалъ и побдилъ ея скорбь.
"Ей не осталось въ жизни другого богатства, кром разбитой барки, въ которой умеръ ея мужъ и которая, вытащенная на берегъ, гнила на песк, то обливаемая дождями, то трескаясь на солнц, пріютивъ въ своихъ прожорливыхъ щеляхъ стаи москитовъ."
"Тона имла свой планъ. Тамъ, гд находилась барка, могла бы развернуться ея дятельность. Могила отца послужитъ средствомъ существованія для нея и ея сыновей.
Какой красивый символъ! Жизнь, торжествуя, возрождается изъ смерти, питаясь ею. Небытіе оживаетъ съ радостной улыбкой и покрывается цвтами новой надежды…
"Одинъ бокъ барки былъ распиленъ до самой земли. Образовалась дверь съ маленькой стойкой. Въ глубин барки размстилось нсколько небольшихъ боченковъ съ водкой, можжевеловкой и винами. Палуба была замнена нсколькими просмоленными досками, благодаря чему темное помщеніе оказалось боле просторнымъ. У кормы и носа изъ лишнихъ досокъ сдлали дв каморки, на подобіе каютъ, одну для вдовы, другую для мальчиковъ, а надъ дверью возвышалась надстройка, въ которой виднлись съ нкоторой пышностью два хромыхъ столика и полдюжины дроковыхъ табуретокъ".
