— Это почему это? — удивились Краснобаев и Бочкин.
— А потому, — стал объяснять им Пятница, — что наши мужчины насмотрелись заседаний думы, и решили на нашем острове тоже демократию устроить. Стали президента выбирать, и выбрали Мгангу.
— А почему именно его? — поинтересовался Бочкин.
— А потому, что он самый сильный. И самый толстый. Только Мганга, когда его президентом выбрали, запретил парламент выбирать. «У нас, — говорит, — уже и так демократия есть, в моем президентском лице. Зачем вам еще парламент? Только болтать будете, вместо того, чтобы рыбу ловить». Другие воины, которые тоже президентами хотели стать, возмущаться начали, так он их всех объявил оппозицией и приказал съесть. Увезли их в одно прекрасное утро на дальние острова, а вернулись уже без них, зато сытые и довольные.
— Съели, значит, оппозицию, — довольно хмыкнул Бочкин. — Лихой у вас вождь. Я бы на его месте, точно так же поступил. Ну а тебя зачем съесть хотели?
— А они когда вернулись домой, я в это время телевизор смотрел, — на глазах у Пятницы сразу навернулись слезы. — Должны были детский фильм показывать про Электроника, третью серию, заключительную. Я сидел и ждал, а в это время опять заседание думы показывали, там великий вождь оппозиции призывал президента скинуть. Мганга как это увидел, весь рассвирепел. «Ты, — говорит, — тоже президентом собрался стать, когда вырастешь? И меня свергнешь? Ну, нет!» И приказал он телевизор в океан выбросить, а со мной, как с будущим оппозиционером, поступить соответственно. Набросились на меня наши мужчины, и хотя я яростно отбивался, связали меня и повезли сюда.
— А что же твои папка с мамкой? — спросил Бочкин, смахивая с лица набежавшую слезу. Очень его история Пятницы потрясла. — Почему за тебя не вступились?
— А я сирота, — признался мальчик и всхлипнул. — Отец мой утонул в море, когда я еще только три сезона дождей прожил, а мать потом съела злых ягод, потому что не хотела стать женой Мганги.
— Стало быть, у тебя старая вражда с этим Мгангой, — заметил Бочкин и погладил Пятницу по голове. — Но теперь тебе нечего бояться. Мы тебя в обиду не отдадим. Да и вряд ли они вернутся сюда.
И генерал громко захохотал, потому что вспомнил, как смешно убегали от акулы людоеды.
И так он заливисто и заразительно хохотал, что рассмеялся и Краснобаев. И даже попугай издал какой-то звук, похожий на смех.
Пятница посмотрел на них, посмотрел, потом его рот расплылся в улыбке, и он тоже стал смеяться. Смеялся он, потому что было смешно, а еще потому, что понял он, что попал к хорошим людям, рядом с которыми ему будет хорошо.
