Когда подплыли лодки поближе, то оказались вовсе не лодками, а настоящими пирогами, полными вооруженных до зубов дикарей, с копьями, щитами, дубинками. Размалеванные, разрисованные, в перьях, в цветах, кольца в носу, кольца в ушах, ожерелья и бусы из костей. А в самой первой лодке огромный толстый воин стоит на носу и в руке человеческий череп держит.
Глава одиннадцатая
ЛЮДОЕДЫ И ИХ ЖЕРТВА
— Людоеды! — прошептал в своем укрытии Краснобаев.
Бочкин согласно головой кивнул:
— Не иначе, как кого-то съесть собираются.
А дикари причалили к берегу, вытащили свои длинные пироги на песок, и из них дрова достали, стали огонь добывать путем трения деревянных палок одна об другую. Двое огонь добывают, а остальные вокруг пляшут, песни дикие поют.
Добыли огонь, развели огромный костер, неизвестно откуда у них и котел оказался. Повесили они его над огнем, стали воду кипятить.
Затем их вождь, тот самый толстяк с черепом, что-то прокричал непонятное, и двое воинов бросились к лодке. Нагнулись и вытащили из нее связанного дикаря. Притащили его и бросили на песок, и все стали вокруг него прыгать.
— Это что же, они его съесть собираются? — воскликнул Бочкин.
— Кажется, собираются, товарищ генерал, — подтвердил Краснобаев.
Но разве могут двое русских военных летчиков оставить кого-нибудь в беде? Да ни за что! Такого просто быть не может.
— Мы должны его спасти! — уверено заявил Бочкин.
— Так точно, — согласился Краснобаев. — А как?
— Дай мне твое копье. Мы сейчас в атаку пойдем и отобьем этого несчастного.
Но Краснобаев в копье вцепился, не отдает.
— Товарищ генерал, — говорит, — силы не равные! Они же нас убьют. И сами погибнем, и пленника не спасем.
Бочкин задумался. Первый боевой порыв у него прошел, и он согласился с Краснобаевым.
— Что же делать?
— Тут надо хитрость проявить, товарищ генерал.
— Проявляй же быстрее! А то потом придется только обглоданные косточки спасать. Да мы себе потом в жизни не простим такого позора, и наши боевые товарищи нам этого тоже не простят. Как жить станем?
Стал Краснобаев думать. Да так усердно, что только мозги заскрипели. Наконец придумал.
— Акула, товарищ генерал. У нас же есть акула! Бочкин его без слов понял, и они оба побежали к своей хижине.
Акулу, после того, как она издохла, Краснобаев и Бочкин не выкинули, а сделали из нее чучело, внутри всю выпотрошили, и на шестах перед домом повесили. Все хищники, что на острове живут, сразу стали стороной человеческое жилище обходить. Кто же такое страшилище не испугается? А рыбина попалась огромная, метров десять в длину. Зубы каждая, как сабля кавалериста. Глаза злые. А пасть так широко открыта, что в нее даже такой толстяк как Бочкин без труда влезет. За месяц она на солнце высохла, задубела и стала легкая, словно из картона сделанная.
