- Да, - ответил доктор неуверенно. - Иного пути у меня нет. Я должен попытаться.
Боюсь, что я оказался непреднамеренной причиной его безвременной смерти, так как ежедневно ему звонил, расспрашивая о достигнутых успехах и сообщая о состоянии товарища. Мой звонок, вероятно, звучал для него как труба, а напоминание о зле, которое он причинил, отзывалось болью в его любвеобильном сердце педиатра. Он ни разу ночью не покинул своего дома. Окна его оставались заклеенными, заколоченными и запечатанными, как он сам это сделал из предосторожности.
Несмотря на это, он каждый день сообщал мне, что во сне с ним случался транс и, не в силах с собою совладать, он выходил на улицу, где убивал и калечил прохожих. Нетронутые окна принесли ему лишь временное облегчение, а затем он начал подозревать, что выбирается на улицу каким-то иным способом. Он все вечера проводил в попытках обезопасить себя от подобных вылазок, оставляя отметки и натягивая нити против всех дверей и оконных рам, а утром с трепетом замечал, что некоторые из них как будто бы переменили положение, подозревая, что хитрая тварь сумела восстановить их прежний порядок после своего возвращения. Даже их полная целостность не убеждала его в том, что он не прошатался всю ночь по улицам, как слепая и неотвратимая машина убийства. В ужасе осматривал он свои руки, тщетно вопрошая, что сделали они за ночь.
Однажды утром он был найден на своей постели мертвым; врачи констатировали, что смерть наступила от сильнейших душевных потрясений, одним из которых мог быть страх.
Мой друг, совершенно почти оправившийся, с грустным и суровым видом выслушав мой взволнованный рассказ, долго смотрел в окно, барабаня пальцами по стеклу.
Я вернулся домой. Через полгода мне пришло письмо. Мой друг сообщал:
"Произошла странная вещь. Нашлась автомашина, сбившая, меня в ту ночь, когда я был ранен. Шофер, налетев на меня, удрал с места происшествия, и только теперь видевшая все это старуха вернулась от дочери, к которой она уехала в то утро, и рассказала правду. По-видимому, доктор явился ко мне в горячечном бреду, вызванном травмой черепа. Боюсь, что мы с ним поторопились.
Мне очень жаль".
