И помните, не плохо быть гневным иногда, но очень опасно подавлять гнев и оставаться гневным постоянно. Существует различие между ненавистью и озлобленностью. Когда вы, злясь, вспыхиваете, появляется ненависть, но она временна, то она приходит и уходит. Больше она вас не потревожит. Когда вы подавляете гнев, ненависть исчезает и зарождается озлобленность, которая становится основным стилем вашей жизни. Подавленный гнев постоянно влияет на вас — на ваше поведение, на ваши отношения. Теперь, не то что бы вы иной раз становитесь гневными, вы гневливы все время. Теперь ваш гнев ни на кого не направлен; он стал ненаправленным, просто качеством вашего бытия. И вот он к вам прилип. Вы не можете точно сказать, на кого вы злитесь, поскольку вы накопили гнев в прошлом. Сейчас он стал резервуаром. Вы просто гневливы.
Это плохо, так как постоянно. Сначала гнев был всего лишь вспышкой, что-то случилось. Он зависел от ситуации. Это похоже на то, как злятся маленькие дети: они вспыхивают подобно пламени, а затем угасают, и буря в тот же миг стихает, и вот уже спокойно все, и они вновь прекрасные и любящие. Но чем сильнее вы подавляете гнев, тем он глубже, мало-помалу, входит в ваши кости, в вашу кровь. Он циркулирует в вас. Он движется в вашем дыхании. В этом случае, что бы вы ни делали, вы делаете это в гневе. Даже если вы любите человека, вы любите его недобро. Здесь агрессия, здесь разрушительность. Может быть, вы не взрастили это, но это всегда здесь. И это становится камнем преткновения.
Навязывание чего-либо извне кажется поначалу очень легким, но, в конце концов, оказывается очень губительным.
А люди это считают легким оттого, что есть знатоки, которые без конца твердят им, как и что делать. Вот родился ребенок, и родители стали знатоками. Они ими не являются. Они до сих пор не разрешили собственные проблемы. Если они по-настоящему любят ребенка, они не станут подгонять его под тот же шаблон.
Но кто любит? Никто не знает, что такое любовь.
Они начинают навязывать свои шаблоны, все те же старые шаблоны, на которые поймали их. Они сами не знают, что творят. Они пойманы на те же старые шаблоны, и вся их жизнь — жизнь несчастливая. А сейчас они дают своим детям те же шаблоны. Невинные дети, не знающие, что хорошо, что плохо, станут жертвами.
И эти знатоки — а они ими не являются, поскольку ничего не знают (они и сами-то не разрешили никакой проблемы), - просто считают это само собой разумеющимся уже хотя бы потому, что родили ребенка — как-то становятся властными; и они начинают формировать нежного ребенка по жесткому шаблону. А ребенок вынужден следовать им; ребенок беспомощен. К тому времени, как он станет понимать, он уже пойман в ловушку. А дальше - школы, университеты и тысяча и один способ урегулировать все на свете. Умники на все случаи жизни и все, притворяющиеся, что знают. Кажется, что знают, но не знает никто.
