Заратустра в этом отношении очень необычен. Он обращается: «Заклинаю вас, братья мои...» Именно это он говорил старому святому, спускаясь в мир: «Я иду к людям, я люблю людей. Я снова хочу стать человеком. Я не хочу навсегда оставаться монахом. Было хорошо побыть одному. Это был великий опыт — побыть десять лет в тишине, но теперь моя чаша переполнена, и я хочу поделиться — я спускаюсь, чтобы снова быть человеком».
Заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле. Какие многозначительные слова. Запомните их, потому что все религии учат прямо противоположному: предайте землю, отрекитесь от земли, отрекитесь от мира. Быть в миру — значит быть грешником; отвергая его, становишься святым.
Заратустра говорит: Оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о неземных надеждах! — о небесах, о рае и о всевозможных наслаждениях, которые станут доступны, если вы отрекаетесь от земли. Единственное условие — это отречься от земли с ее наслаждениями; и там, далеко в небе, вас ждут ангелы с распростертыми объятиями.
Все религии уготовали для святых в раю разнообразнейшие удовольствия. Те же самые наслаждения, что осуждаются здесь, сделаны доступными в райских обителях. Невозможно вообразить, насколько это алогично, ненормально.
Мусульманство запрещает алкоголь — и обещает, что те, кто отказываются от алкоголя, будут иметь в раю реки вина. Это не бутылки: вы можете плавать в нем, вы можете тонуть в нем, вы можете пить. Нет никаких запретов; не нужны никакие разрешения; вы не должны платить никаких денег.
Доступны прекрасные женщины, они вечно юны. Они так долго были молодыми, что это пугает: их юность так стара; она не может быть свежей, она будет вонять. На миллионы лет они застряли в шестнадцатилетнем возрасте, они не взрослеют.
Здесь женщина осуждается всеми религиями как источник греха, как источник рабства. А в мире ином та же самая женщина разрешена, — и то же самое истинно в отношении всех удовольствий. Заратустра абсолютно прав. Не верьте тем, кто говорит вам о неземных надеждах; они отравители, знают они об этом или нет.
Я счастлив всем сердцем от одной только мысли, что двадцать пять веков назад человек смог сказать, что они отравители — все священники, все так называемые религиозные люди. Они только отравили человечество. Они уничтожили человеческие радости, его смех, его танец - они всех искалечили.
Прежде величайшим преступлением была хула на Бога, но Бог умер, и эти преступления умерли вместе с ним. Теперь же самое ужасное преступление — хулить землю и чтить непостижимое выше смысла земли!
