– Нет, я так не думаю…
– А если я сейчас возьму да спою в диапазоне сопрано?
– Все равно – нет… Вы не Джон, хотя и очень похожи на него.
– А что вы насчет этого предполагаете? Почему я так похож на Джона Скемла?
– Не знаю, что и подумать…
– Вы не верите в воскресение?
– Верю я или не верю – это мало что значит.
– Но хотели бы вы, чтобы любимые вами люди воскресли после смерти?
– Чего бы я ни хотела, это не имеет отношения к существу дела, к правде…
– Вот вы сказали “правда”. Что вы при этом имели в виду?
– Я имела в виду то, что правду никто не знает. Верю я в воскресение или не верю – никакого отношения к правде это не имеет. А она есть… Но мне никто не сможет сказать ее.
– Если я скажу, вы мне поверите, надеюсь?
– Нет, не поверю.
– Вам нужны доказательства, чтобы вы поверили?
– Нет, и этого мне не нужно. Слишком много меня обманывали с помощью самых верных доказательств.
– Но для того, чтобы воскреснуть, надо сначала умереть… Вы готовы хоть в это поверить? В смерть-то вы верите? Вы умирать-то когда-нибудь собираетесь?
– Да… Умереть я могу в любое время – это я знаю.
– Что ж, тогда сделаем так… Для начала я помогу тебе умереть, стерва, – вдруг злобно и грубо завершил он.
И не успела она шевельнуться, как он мгновенно набросился на нее и залепил ей рот, словно липким пластырем, пленкой своей лицевой маски. Теперь кричать она не могла, да и не стала бы этого делать. Чудовищное существо с головою негра и телом белого человека рывком стянуло с плеч своей жертвы рубаху и, спутав ею руки женщины, обнажило ее тело с незагорелой грудью.
Шумно сопя, Келим минуту как бы держал ее в объятиях, но это он стягивал сзади с ее рук рубаху. Затем, отбросив ее в сторону, он повалил женщину навзничь, грубо и больно швырнув на каменистую землю. Она подумала, что будет изнасилована чудовищем, и решила не сопротивляться. Ее охватило беспредельное безразличие к тому, что будет.
Однако он стоял и смотрел на нее, поверженную, ничего не предпринимая; потом вдруг усмехнулся и произнес:
– Ты помнишь или не помнишь бедного Евгения?
Она, с залепленным ртом, ничего не отвечала.
– Сколько раз ты еще выходила замуж?
Она с ужасом смотрела на него, лежа на земле в самом жалком и унизительном виде.
– Еще два раза, – с удовлетворенным видом произнес он. – А где твой второй муж? Он погиб из-за тебя… Где твой третий муж? Он тоже погиб из-за тебя.
Видишь, какая ты ненасытная? Зачем тебе еще жить? Лучше возьми это и умри.
Вставай и иди вон туда.
