Всю ночь он не спит, охраняет стада -
Мерещится вор ему в тени ночной.
Как только рассветная вспыхнет звезда,
Он, сонный, понуро плетется домой.
Навоз выгребает, воды принесет,
Весь день на лугу жадно машет косой
Все впроголодь, жирный кусок бережет,
А черствую корку размочит водой…
Какая тут радость от жизни такой?!
Однажды умрет он в ночи средь тряпья,
Снедаемый черной и жгучей тоской -
Что весь его дом разворует родня…
Но справят богато поминки по нем -
Зарежут гостям валухов пожирней.
И сытая речь потечет над столом,
Вовсю захмелевших, румяных гостей.
Ему посвятят всякой снеди в помин
Мол, пища твоя не остынет зимой.
Наденут кольчугу – пусть будет храним
От недугов давних кольчугой стальной»
Живи, мол, вольготно ты в жизни иной -
Водись на том свете с людьми по себе,
С утра наслаждайся вином и едой,
Хвалу воздавая счастливой судьбе!
Да будет могила суха и тепла -
Да будет земля тебе пухом, родной.
Покинул ты нас – слез река протекла,
Погасла звезда над высокой горой…
У гроба рвет волосы скорбная дочь,
Рыдает – бьет в грудь, не жалея себя.
Никто ей теперь нё сумеет помочь.
Пожалуй, ее не завидна судьба.
Сожрал ты калым, что забрал за нее.
Ты продал ее в кабалу и в ярмо.
Ей нищей ходить, проклиная житье,
А ты же в могиле сгниешь, как дерьмо.
Рождество к аулу подступало -
Пахло кашей в саклях бедняков.
А богачка жадно выбирала
На базаре жирных индюков.
За спиной стоял старик печальный,
Он плетенку госпожи держал -
В рваной шубе, тощими плечами
От мороза лютого дрожал.
Был; бешмет дырявый – весь, в заплатах.
Сор торчал в немытых волосах.
Он стоял и, словно тихо плакал,
Стыли капли на седых усах.
Госпожа любила жарко мужа.
Был старик ему родным отцом.
Лютовала на базаре стужа.
Синим было старика лицо.
Подошел мужчина к ним вальяжно
Разодетый был он в пух и прах,
Неспеша он нес живот свой важно,
Сытый блеск стоял в его глазах.
И пока богачка торговалась,
Отобрал он жирных пару штук.
Госпожа шутливо ворковала:
– Вреден жирный для меня индюк…
Положил назад мужчина тут же.
Птицу, взял другую… повертел…
Коченел старик на лютой стуже -
За спиной богачки коченел.
На меху их шубы – что им холод,
Спорь о весе птицы, о деньгах…
Замерзал старик, мутился голод
В грустных, с синим инеем, глазах.
Сторговав товар, шагал мужчина.
Был он сыном старику, что мерз.
Для печали, вроде, не причина.
Но мне, было горестно до слез.
