Заведующий отделом особых ядохимикатов, огромный, массивный, как сейф в кабинете директора, с немыслимой нижней челюстью и полуметровыми лапищами рук, поднялся, собираясь покинуть конференц-зал. Но его жена, почти не уступавшая мужу в габаритах, властным жестом возвратила глыбу в первоначальное состояние.
Еще тридцать один представитель лучшей части института неуютно заерзал в своих креслах, не представляя себе, что предпринять.
Само объявление "Хор Пончиков", не говоря уже о виде девиц, предвещало беду.
Секретарь партийного комитета направился к боковому выходу, из которого можно было попасть на сцену. Почти неслышимый, он неуверенно бормотал:
– Прекратите безобразие!
Говорили, что секретарь парткома пытался опустить занавес. Но кто-то предусмотрительно снял с блоков канаты. Занавес не опускался.
Возбужденный зал постепенно утих.
Под аккомпанемент аккордеона, на котором играла Пончик профессора Хохлова, группа девушек справа у авансцены запела, отчетливо произнося каждое слово:
Всех чистее и почтенней?
Ответила группа, стоявшая слева:
Старшие научные
С книгой неразлучные,
И, конечно, зав.отделов
С телом в креслах одряхлелым,
И блюстители морали,
Что всегда на пьедестале.
Зал, за исключением упомянутых в частушке, расцвел улыбками. Упомянутые и их прозревшие или прозревающие супруги становились все более хмурыми.
Группа, стоявшая в центре, продолжила:
Для мыслительных процессов,
Для научного прогресса
Им нужны пистончики
С секретаршей – Пончиком.
В разных концах зала начали взрываться петарды смеха, весьма опасного в такой ситуации. Но попробуй, подави его.
– Прекратите хулиганство! – заорал секретарь партийного комитета, стоя в угрожающей позе у подножья сцены. Тут же из первого ряда поднялась его жена с пылающими лоснящимися щеками, ухватила секретаря за полу серого пиджака и усадила рядом с собой.
Пончик профессора Хохлова невозмутимо наигрывала мелодию, очень естественно заполняя возникшую паузу. В эту мелодию каким-то образом органично вписалось "Сейчас же заткнись!" Это буквально прорычала супруга партийного вождя. Тут же запел хор в полном составе:
Ну, а мы для благ науки
Здесь обречены на муки
Личного общения, – пропели две правые группы,
Личного общения, – повторили две левые,
Плотного общения, – вступила центральная,
Но без облачения, – дружно, с подъемом спел хор Пончиков в полном составе.
Удачно сменяя друг друга, девушки продолжали:
Пряча стыд, без облаченья,
