Так они молча стояли – то ли минуту, то ли две.
Констанция снова подняла глаза.
– С моей стороны глупо продолжать надеяться. Прошло полтора месяца, и хоть бы слово...
– Знаю.
– Он мертв, – вымолвила она еще тише.
Д'Агоста промолчал.
Она встрепенулась.
– Это означает, что настал момент передать вам это.
Она прошла к камину, сняла с полки маленькую сандаловую шкатулку, инкрустированную перламутром. Крошечным ключом отперла замок и, не открывая крышки, протянула шкатулку Д'Агосте.
– Я слишком долго оттягивала этот момент. Думала, он еще вернется.
Д'Агоста смотрел на шкатулку. Она показалась ему знакомой: где же он видел ее раньше? Спустя мгновение сообразил: он видел ее в этом же доме, в этой самой комнате, в прошлом октябре. Тогда он вошел в библиотеку и увидел, что Пендергаст что-то пишет. Агент сунул записку именно в эту шкатулку. Произошло это накануне их судьбоносной поездки в Италию. В тот вечер Пендергаст рассказал ему о своем брате, Диогене.
– Возьмите, лейтенант, – сказала Констанция дрогнувшим голосом.
– Простите.
Д'Агоста осторожно взял шкатулку. Внутри лежал единственный сложенный пополам листок бумаги.
Менее всего хотелось Д'Агосте вынуть этот листок. Преодолевая себя, развернул бумагу и начал читать.
Мой дорогой Винсент!
Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, я мертв. Это означает также, что я умер, прежде чем осуществил задачу, которую по праву должен был исполнить именно я, а не кто-то другой. Задача эта – помешать моему брату Диогену сделать то, что он называл «совершенным» преступлением.
Мне хотелось бы побольше рассказать тебе об этом преступлении, однако все, что я знаю, – это то, что он планировал его многие годы. Он хочет, чтобы оно стало апофеозом его преступной деятельности. Осуществи он его, и мир содрогнется. Диоген – человек необычный, и мелкомасштабное преступление его не устроит.
Боюсь, Винсент, что задача – остановить Диогена – перейдет к тебе. Не могу описать, как сильно об этом сожалею. Не пожелал бы такого своему злейшему врагу, что уж говорить о человеке, которого считаю своим лучшим другом. Однако этого никто лучше тебя исполнить не сможет. Угроза Диогена слишком неопределенна, и потому с ней нельзя обратиться к ФБР или другой силовой организации, тем более что несколько лет назад он инсценировал собственную смерть. Наилучший шанс предотвратить преступление может быть у одного верного человека, и этот человек – ты.
Диоген прислал мне письмо, в котором сообщил дату – 28 января – день, в который он намерен совершить свое преступление. Я, однако, не могу отнестись к этому с полным доверием: дата может ничего не означать. Диоген – человек непредсказуемый.
