В последующие два дня Филин ел, пил, спал, а в мыслях его неизменно присутствовал образ безвестно пропавшего Алика. Боль потери слегка заглушалась, когда Иван Данилович переключался на другие воспоминания. Например, он часто вызывал в памяти тот момент, когда впервые попал на ежегодное итоговое собрание ТИПовой (ударение на первом слоге) организации Малаховской ТП-станции.
Именно тогда Филин с колоссальным изумлением узнал о ТОПках маленьких приборчиках, превративших ТП-перенос в сущую пустяковину. ТОПки существовали, оказывается, уже весьма давно, однако мир продолжал пользоваться ТП-кабинами, потому что распространение приборчиков строго контролировалось ТИПами и ограничивалось исключительно кругом персон, связанных с телепортацией.
Кстати, первая часть Уложения как раз и определяла меры наказаний, применяемых к лицам, нарушающим режим секретности в отношении ТОПок.
Впрочем, на том собрании Иван Данилович вообще узнал много интересного и неожиданного.
Начало заседания уже само по себе было захватывающим. В большом круглом зале, спрятанном в недрах ТП-станции значительно ниже поверхности земли, амфитеатром поднимались ряды пустых кресел. Филин, как и положено новичку, вошел через дверь. Следом за ним, также через двери, в зал попали еще несколько новичков. Все они заняли приставные сиденья. А потом воздух задрожал, и в верхнем ряду, как ваньки-встаньки, стали появляться ТИПы. Они возникали каждый на своем месте, закрепленном за обладателем в строгом соответствии с табелем о рангах и стажем в организации. Когда верхний ряд заполнился, ваньки-встаньки возникли во втором ряду сверху, потом в следующем — и так до самого низа. Последними выпрыгнули из внепространства члены президиума, цвет малаховского ТП-общества: поскольку они сразу оказались сидящими на стульях, то впечатление было такое, что по внепространству они переносятся прямо вместе со стульями.
И без всяких пауз, по-деловому, началось собрание.
С основным докладом выступил некто Альфред Бэр по прозвищу Медведь. Тема формулировалась очень странно: «Состояние дел во времени». С первых же секунд стало ясно, что из Бэра-Медведя оратор, как из говна пуля. Говорить логично и убедительно он, очевидно, не умел с детства, а связать воедино две мысли, чтобы вывести из них третью, было для него вообще непосильной задачей.
Начал Бэр почему-то с того, что молодые молоды, а старые стары и что сейчас, когда пришло время молодых, а старых ушло, весь ход социального прогресса заставляет нас сделать вывод: старые и дальше будут стареть, а молодые всегда будут оставаться молодыми.
