– Уличная девка?! – повторила Блисс. От ярости у нее зазвенело в ушах.
– А как еще назвать ваше поведение? Пошли с мужчиной в его покои, остались с ним наедине, легли на диван…
– Он пытался овладеть мною силой! – возразила Блисс.
– Но вы же пошли с ним сами, по доброй воле! Надеюсь, это вы не будете отрицать?
Блисс потупилась.
– Нет, милорд, но…
– Вам не пришло в голову задуматься, чего он хочет? Зачем ведет вас к себе? Не такая же вы идиотка в самом деле, чтобы не понимать подобных вещей!
– Я вовсе не идиотка! – выкрикнула Блисс.
– Не знаю, не знаю, – холодно возразил сэр Бейзил. – Мне с самого начала показалось, что вам давали слишком много воли. Ну да теперь с этим покончено. Завтра утром я прикажу перевезти ваши вещи в лондонский дом графа Барторпа. Вы останетесь здесь, под моим надзором, на несколько дней, а затем я увезу вас в деревню.
– В деревню? – выдохнула Блисс. Ей представилась долгая угрюмая зима в каком-нибудь богом забытом поместье, в обществе одних слуг и желанного опекуна. – Не надо!
– Очень даже надо, моя дорогая. Просто необходимо, как я посмотрю. А теперь дайте мне ключи.
– Ключи? – переспросила Блисс. – Милорд, не собираетесь же вы…
– Ключи от ваших комнат! – приказал сэр Бейзил. – Живо!
Дрожащей рукою Блисс протянула ему ключи.
– Пожалуйста, сэр, – взмолилась она, – не делайте этого!
– Я вам не доверяю, миледи Блисс, – откровенно объяснил опекун. – Если вы по собственной воле отправились в покои к мужчине – откуда мне знать, что вы не водите мужчин сюда?
– Это нечестно! – вскричала Блисс. – Со мной такое случилось в первый раз… Никогда раньше…
– У меня нет доказательств, кроме ваших слов, – сурово ответил сэр Бейзил, – а вашим словам я не слишком-то верю. Если вы не способны охранять свое доброе имя, этим займусь я – это входит в обязанности опекуна.
Он протянул руку, и Блисс вложила ключ в его огромную ладонь. Едва не плача от ярости и досады, она глядела, как сэр Бейзил вышел и запер за собой дверь. Блисс оказалась узницей в собственных покоях! И, несомненно, будет пленницей сэра Бейзила до тех пор, пока он остается ее опекуном.
2
Старый барон умирал.
Деревянная, крытая соломой хижина в лесу, где старику пришлось провести последние дни, совсем не походила на мощный старинный замок, который барон привык называть своим владением. Крохотная комнатка, где ему предстояло испустить последний вздох, могла бы уместиться в углу любой из огромных замковых спален. Грубо сколоченная кровать, накрытая тощим одеялом, была далека от роскошного ложа с алым, расшитым золотом балдахином, словно земля от небес.
