Кристофер оглянулся по сторонам.
– Мне доводилось спать в местах и похуже.
– Тебе?!
– Да, да, мне. Сначала в Оксфорде, где получал патент на офицерский чин в конный полк Королевской Армии, затем недолго служил в Африке и несколько лет в Индии. Я спал в палатке и под открытым небом, иногда в грязи, иногда под дождем, с целой армией насекомых, жаждущих моей крови гораздо сильнее, чем бандиты, на которых мы охотились, – он улыбнулся. – Однажды я даже спал на дереве в самом центре джунглей.
В глазах Мэгги он снова возвысился на ступень. Она вспомнила его гладкие упругие мускулы и силу хватки. Ей следовало бы догадаться, что мужчина, попивающий чай из фарфоровой чашки в английской гостиной, не разовьет сильную мускулатуру.
– Я тоже спала под дождем и в грязи, даже раз или два на снегу. Но никогда на дереве в джунглях.
– И не рекомендую, – Кристофер выглядел более расслабленным. Резкие черты смягчились от воспоминаний. Но вдруг их глаза встретились. Напряжение, возникшее на его лице, было почти неуловимым, но сам Кристофер изменился. Он снова стал чопорным джентльменом. Мэгги задумалась, действительно ли она ему так не нравится. Возможно, страсть в брачную ночь – нормальная реакция мужчины на любую женщину, независимо от того, кто она. Скорее всего, Мэгги просто дура, посчитав, что между ними произошло что-то особенное и личное.
Кристофер снял пальто и, немного поколебавшись, достал из кармана маленькую коробочку.
– Я забыл утром отдать тебе это.
Мэгги взяла коробочку. Внутри лежало самое прекрасное ожерелье, которое ей доводилось видеть, – черный оникс в серебре.
– Когда вернемся в Санта-Фе, я куплю тебе платье к этому ожерелью. Нужно будет найти что-то особенное, чтобы отпраздновать возвращение земли Монтойя.
Внезапно подарок потерял свою привлекательность. Именно о земле думал Кристофер, когда покупал ожерелье. Всегда только о земле.
* * *
Дерек Слейтер не стал откладывать знакомство гостей с суровой жизнью на ранчо. В первое же утро они проснулись задолго до рассвета от звуков ударов железной палки по металлическому треугольнику, висящему на центральном крыльце. Кристофер подскочил, словно его ужалила змея, затем застонал и устало опустился на узкую кровать.
– Доброе утро, – пропела Мэгги, намеренно демонстрируя свое бодрое состояние. Если он провел бессонную ночь, то исключительно благодаря своему ослиному упрямству. На столь узкой кровати два человека могли разместиться только, если бы легли друг на друга. Мэгги была не против такого удобного расположения, некоторое время оно устраивало и Кристофера. Она скользнула под одеяло спиной к нему, и сразу почувствовала его реакцию. Возбужденный член улегся прямо между ее обнаженными ягодицами (ночная сорочка с небольшой помощью Мэгги очень удобно задралась вверх). Его рука довольно грубо легла на ее грудь. Однако Кристофер не был груб – большая рука погладила сначала грудь, потом скользнула вниз. Когда он добрался до чувственных кудряшек, охраняющих самое интимное место, Мэгги застонала от ожидания. Звук, столь неподобающий леди, разрушил все очарование момента. Кристофер стиснул ее бедро, а потом отодвинулся, не желая больше прикасаться к жене.
