— Броуни согласился — если мы договоримся насчет кое-каких условий.
Темные брови изогнулись.
— Условий?
Она кивнула. Боже мой, а что, если он не согласится? Она подумала о возвращении к уличной жизни, о сгоревшей мансарде, которая прежде была ее домом, и взмолилась, чтобы Броуни не ошибся и Рейн согласился.
— Броуни говорит, что нужно заключить соглашение — письменное — заранее. Он говорит, что я могу тебе надоесть за неделю, и что тогда со мной станется?
— Вот уж не думаю, что недели хватит на то, что я наметил, но он рассуждает здраво. Какой же суммы он хочет?
— Пять тысяч фунтов.
— Пять тысяч…
Джоселин прикусила губу, чтобы не дать ей задрожать. Она же знала, что это не сработает. Броуни просто сошел с ума! Но теперь она уже не могла отступать.
— Броуни сказал, что за свои прихоти нужно платить.
— Правда? А что еще говорит Броуни?
Джоселин покраснела с головы до пят.
— Он сказал, что с хлыщами вроде тебя гораздо приятнее иметь дело, пока дружок у них в штанах болит.
Рейн посмотрел на нее с изумлением, смешанным с печалью.
— Подозреваю, что буду весьма рад, когда твоим покровителем стану я, а не Броуни. И первое, на чем я буду настаивать, это прекращение столь неженских бесед с твоими бессердечными друзьями.
— Он еще говорит, что ты должен гарантировать мне оплату ренты за дом в течение двух лет после твоего ухода.
— Думаю, что это я мог бы сделать. Что еще?
Пока он не отказывается. Во всяком случае категорично. Может, все-таки Броуни прав?
— Ежемесячное содержание для покрытия расходов на одежду и другие нужные мне вещи.
— Я бы выплачивал тебе большое содержание, Джоселин. Я не нищий.
Бы? Она перегнула палку?
— Если бы только я знала, насколько это честно… то есть я никогда… я не знаю, как… то есть трудно решить, сколько я стою. Если хочешь, я попрошу Броуни прийти, и ты обсудишь все с ним.
— Это тяжело, ты права, — Рейн тихо застонал. Он пристально посмотрел на нее своими карими глазами, и у нее сердце забилось еще чаще, чем прежде. — Но я думаю, что цена, которую установила ты сама — честная. Завтра утром я прикажу составить соглашение. А послезавтра ты поселишься в своем новом доме.
Джоселин вздрогнула. И тогда она больше не будет девушкой.
— Думаю, мы договорились.
Она встала и протянула руку. Рейн тоже встал, обнял ее и привлек к себе.
— Думаю, что нашу сделку лучше скрепить поцелуем.
Особенно таким поцелуем, подумала она, когда его губы овладели ее ртом. Это уже было не нежное касание, а требовательный поцелуй мужчины, который будет спать с ней. Джоселин схватила Рейна за плечи, разрываясь между жаркими смятенными чувствами, сотрясавшими ее тело, и страхом перед тем сильным и длинным, что так откровенно прижималось к ней. От Рейна приятно пахло бренди и сигарами губы были теплыми и соблазнительными.
