Следуя приказу Домини, после работы, ближе к вечеру, Кэтрин прилегла вздремнуть и, проснувшись, почувствовала себя отдохнувшей и окрепшей. Поев немного холодной оленины, предложенной Персой, и освежившись у ручья, Кэтрин, не торопясь, возвращалась в табор. Теперь у нее появился шанс сбежать. Пока ей дана большая свобода, чем когда-либо. Никто не привязывал ее на ночь, да и днем она могла гулять одна. Надо только быть осторожной, и рано или поздно она найдет способ спастись.
Случай представился даже раньше, чем она ожидала.
На закате в табор пришел ремесленник, похожий на цыгана. Он продавал свои поделки, точил ножи и ножницы. Краска на стене его вагончика облупилась, некогда яркая надпись, зазывающая клиентов, выцвела, но колеса были как новенькие, да и мул, впряженный в повозку, выглядел вполне здоровым.
— Арманд — француз, — пояснил Доминик, перехватив заинтересованный взгляд Кэтрин. — Они друзья со старым Джозефом.
Большинство людей, кого ремесло заставляет колесить по земле, стараются держаться от цыган подальше, однако этот Арманд, по всей видимости, был исключением и считался в таборе своим.
— Пойдем, — предложил Доминик, — посмотрим, что он привез.
Доминик весело улыбнулся и, взяв Кэтрин за руку, повел в передвижную лавку. Пальцы его, казалось, излучали тепло и силу.
Когда Доминик обернулся, чтобы помочь ей подняться в вагончик, Кэтрин снова вгляделась в его лицо. Дрожащий свет от костра падал на его лицо, причудливо изменяя его, делая черты еще тверже, тени глубже, придавая его взгляду таинственно-опасное выражение, то самое, что она заметила вчера. Черты его были острее и выразительнее, чем у знакомых ей англичан, кожа смуглее и ровнее. Он был не похож ни на одного из известных ей мужчин.
— Домини! Веди к нам женщину-гаджио! Пора и нам взглянуть на твое приобретение.
Доминик повел ее туда, откуда прозвучали голоса. Пробравшись под натянутыми между повозками веревками, на которых сохло сильно изношенное белье, они подошли к группе цыган, сидящих у небольшого костра. Кэтрин обратила внимание на пожилого костлявого мужчину, тучную усатую женщину и молоденькую женщину на сносях. Цыгане весело смеялись.
— Катрина, это Джозеф. Он у нас главный, — сказал Доминик, — это его жена, Зинка, а это невестка, Медела.
— Здравствуйте, — не слишком уверенно произнесла Кэтрин.
Цыгане беззастенчиво разглядывали ее, но почему-то их внимание привлекло не лицо ее, а волосы.
— Бала камескро, — произнес Джозеф, по-видимому, с одобрением. — Может быть, она принесет нам удачу.
