Мною целиком завладела мысль, что королеву отравили. А празднества, устроенные отцом, еще более усугубляли эти подозрения. Я попросила, чтобы ко мне приехал ее лечащий врач с провизором, готовившим лекарства.
Отец сначала удивился, но после разговора с Чапуи дал согласие – он не хотел обострять со мной отношения и, кроме того, старался создать впечатление, что смерть королевы была естественной, а не результатом его жестокого обращения.
Мне передали письмо от Чапуи, в которое был вложен золотой крестик, завещанный мне матерью. Чапуи желал мне мужественно перенести горе и подготовиться к любым неожиданностям.
Правда, меня моя собственная судьба в те дни нисколько не волновала, я хотела одного – знать все обстоятельства кончины матери.
Приехали врач с провизором. Они подробно, день за днем, час за часом описали мне, как все было. Чапуи провел в замке несколько дней, и королеве стало заметно лучше, а когда появилась леди Уиллоубай, возникла даже надежда на выздоровление.
– Но в пятницу утром, 7 января, – рассказывал врач, – ее состояние резко ухудшилось. Она приняла святое причастие. Леди Уиллоубай не отходила от нее ни на шаг. Собрались слуги, чтобы проститься со своей госпожой. Она просила всех молиться за упокой ее души и за короля, чтобы Господь простил ему его грехи. Потом она попросила меня записать ее последнюю волю, что я и сделал. Ваша мать завещала похоронить ее в монастыре святого Франциска.
– Но ведь король разогнал Орден францисканцев, – заметила я.
– Миледи, я не сказал ей об этом, не желая причинить лишнюю боль. В десять утра ее соборовали, а к полудню она скончалась…
– Вы не заметили чего-то… необычного, доктор, в последние дни ее жизни?
– Необычного, миледи? В каком смысле?
– Ну, может быть, вы обратили внимание на то, что она что-нибудь съела или выпила, после чего ей стало хуже?
Он задумался, и я почувствовала, что он не уверен, стоит ли говорить мне.
– Я права? Вы что-то заметили, доктор?
– Она выпила валлийского пива, и после него ей стало хуже.
– Вы не думаете?..
Вдохнув побольше воздуха, врач быстро произнес:
– Она не была похожа на больных, отравленных ядом. Просто… после пива она заметно ослабла.
– У вас тогда не возникло мысли, что именно пиво так подействовало на больную?
– Да, такая мысль пришла мне в голову. И не мне одному. Но… я не мог предположить, что это был яд. Обычное пиво…
– Значит, все-таки вы подумали…
Он ничего не ответил.
– После ее смерти, – после длинной, мучительной паузы продолжал врач, – через восемь часов тело ее было забальзамировано и положено в свинцовый гроб. Никому, даже ее духовнику, не разрешили при этом присутствовать.
