Я чуть было не закричала: «Нет!» Но перед мысленным взором возник мрачный Тауэр, зарешеченная камера, эшафот…
Где ты, моя цель, моя мечта, дающая мне силы? Я всего лишь послушная дочь своего отца, женщина, пытающаяся выжить, но жизнь нужна мне для того, чтобы исполнить свой долг – вернуть Англии ее истинную религию.
Он пристально смотрел на меня. И хотя взгляд его был добрым, но я знала, что он может измениться в любую секунду.
– Да, Ваше Величество, я напишу им, что согласна со всем, что вами сделано в прошлом и будет сделано в будущем, – ответила я, не узнав собственного голоса.
Он мог быть обворожительным, когда был чем-нибудь доволен. Сейчас он был именно таким, каким я запомнила его в детстве, чутким, добрым, любвеобильным. Раскрыв объятия, он прижал меня к своей груди, и я почувствовала, как драгоценные камни, украшавшие его костюм, больно врезаются мне в сердце. Я была противна сама себе.
– Ну вот и славно, – сказал он, – нет ничего хуже, чем разлад в семье. Теперь ты будешь жить со мной во дворце. Как и полагается дочери.
Настроение у него было прекрасное. Мне оставалось лишь подписать письма, которые он пришлет. С тем он и уехал.
Я же предалась невеселым размышлениям. Если уж говорить о честности, то надо честно признаться себе, что лгала и изворачивалась я не только из страха, я хотела не только выжить, но и жить, наслаждаясь жизнью. Я снова и снова убеждала себя, что поступила правильно, но легче от этого мне не стало.
И когда приехал Чапуи, я вздохнула с облегчением – ему-то можно было излить душу. Выслушав мой рассказ, он сказал, что я все сделала правильно.
– Но я же лгала! Я снова предала свою мать и церковь.
– Иногда ложь бывает во спасение, – ответил он. – Особенно, если на карту поставлено так много.
– Я не хочу, чтобы император подумал, будто я покорилась из слабости и страха за свою жизнь.
– Император отлично знает, какую цель вы преследуете.
– Я хочу написать ему личное письмо и объяснить причины, по которым мне пришлось подписать официальное послание.
– Так в чем же дело? Пишите.
– Но если письмо попадет в чужие руки, тогда – конец всему.
Чапуи мрачно кивнул.
– Не попадет. На вас церковь возлагает свои надежды. Клянусь, что письмо будет вручено лично императору.
– Я хочу написать и Папе.
– Согласен. В Риме тоже должны быть твердо уверены, что вы действуете на благо церкви и во славу Божию.
Он улыбнулся и уверенно продолжал:
– Вы напрасно мучаете себя. Вам кажется, что вы предали свою мать. Успокойтесь. Она поймет. Англия еще будет гордиться вами. Вы вернете этой стране ее истинную религию, когда настанет ваш день.
