Крупные монастыри пока не тронули, подумала я, значит, им грозит что-то другое.
И тут пришло распоряжение – король пожелал меня видеть.
Я почувствовала страшное смятение. Во мне еще не совсем умерла любовь к отцу, которого я помнила другим – добрым, сильным, щедрым. Детские воспоминания не стерлись в памяти, хотя и смешались с горечью последних лет. Странно, но, несмотря на то, как жестоко поступил он со всеми близкими мне людьми, в душе я сохранила к нему какое-то особое чувство, которое трудно выразить словами.
Он не хотел приезжать в Хансдон и не пригласил меня во дворец – еще не настало время. Мы должны были встретиться тайно, в одном сельском доме, куда меня отвезет доверенный человек.
В ожидании приезда этого человека я не могла ни спать, ни есть. Желание увидеть отца и страх перед неизвестностью, любовь и ненависть, чувство беспомощности и сознание высшей цели, стоявшей передо мной, – все смешалось в моем воспаленном воображении. Я поделилась своими опасениями со Сьюзан.
– Миледи, – ответила она, – вы не должны волноваться. У вас в жилах течет та же кровь, что и у короля. Ваше Королевское Высочество найдет общий язык с Его Величеством.
– Тише! – испуганно прошептала я. – Я не хочу потерять тебя. Больше не произноси ничего подобного!
– Но это же правда!
– Правду иногда принимают за измену, Сьюзан! Я тоже слишком разговорчива. Давай лучше будем держать язык за зубами и займемся делом. Как ты думаешь, что мне надеть?
Совсем недавно мне прислали новые платья на смену тем лохмотьям, что я носила долгие годы, и теперь я могла выглядеть вполне пристойно.
Пришел приказ – утром в дорогу. Вечером ко мне зашла Маргарет. Присев на кровать, она взяла мою руку и крепко сжала, – совсем как в те дни, когда тайком пробиралась ко мне, рискуя своей жизнью.
– Не бойтесь, – сказала она, – запомните: вы – его родная дочь.
– Сам он много раз забывал об этом.
– Нет. Не может отец забыть свое дитя. Он был, как вы знаете, слишком озабочен другим.
– А я не хотела сказать то, что он требовал, Маргарет. Но все же я сдалась, да простит меня Бог.
– Тише! А теперь хорошенько отдохните, и утром вы почувствуете себя лучше. Будьте самой собой, и все устроится.
Выходя, она на секунду остановилась у двери.
– Не забудьте о бедной малышке. Ведь она – невинный ребенок. Поговорите с ним… если получится.
– Обещаю, Маргарет. Но боюсь, он еще слишком ненавидит ее мать, как когда-то ненавидел и мою.
– Но их уже нет с нами, упокой, Господи, их души. А бедные дети остались.
