— Писатель.
— Очень, очень приятно. И вы хотите…
— …попасть в обсервационный зал.
— А командировочного предписания у вас…
— …нет. — Фанту очень не понравилась манера Директора вести разговор. Она оставляла минимум возможностей для перехвата инициативы и походила на игру скучающего гроссмейстера с первой доской окраинного микрорайона.
— А вы знаете… у нас санитарный день, — Директора словно осенило. Казалось, он и сам до последнего момента не очень-то сознавал, сколь важное мероприятие лежит на его плечах.
— Увы, знаю… — молвил Фант, — но…
Не стоит повторять все доводы нашего героя. Они остались без изменений. Добавим разве, что причину отсутствия предписания он несколько видоизменил. На этот раз документ был затребован в КПШ — контрольно-пропускной шлюз: на предмет разрешения вылета на ближайшие сопредельные станции — ГеоСат и КомСат. Сведущий читатель понимает, что для искушенного человека подобный мотив — опять-таки детский лепет. Но Директор, между прочим, слушал вполуха. Он больше доверял глазам. А глаза его смотрели на петушиную рубашку Фанта. И что они думали, эти глаза, пока неизвестно.
— Голографии, говорите? — наконец задумался Властитель Обсерватории. — Что ж, готовы помочь. У нас есть вполне профессиональные снимки Земли из космоса, голографии интерьера обсервационного зала. Жанр тоже найдется: люди у телескопов, у экранов, у терминалов компьютеров. Снимал один журналист из самой Москвы в прошлом году. Часть отснятого материала оставил на память.
— О, вы очень любезны, — отшатнулся Фант. — Но, видите ли, профессиональная гордость… Я предпочитаю собственные голографии. Понимаете, мне нужно, очень нужно самому снять Землю из космоса. По-моему, это дело чести каждого землянина — запечатлеть на голограмме, но прежде всего в сердце, вид родной планеты с высокой орбиты.
— Да-а, мечтать не вредно, — , Директор забарабанил пальцами левой руки по столу, а правую положил на телефон. «Решительно непонятно, зачем ему все-таки десять белых телефонов, — подумал Фант. — Вроде бы компьютерная сеть работает исправно, сбоев не дает. Ах, белый телефон, белый телефон — древний, но такой живучий символ власти и небожительства…» — Санитарный день, санитарный день, — пропел Директор. — Вот что, снимайте с экрана, мы сейчас включим наводку.
— Зачем же с экрана? Какой еще экран? Мне бы прямо сквозь купол.
— Так ведь темновато у нас в обсервационном зале. Мягко говоря, не светло.
— У меня хорошая камера.
