спросил его: «Ошо, где вы гуляли» Чоса ответил: «Я пришел с прогулки на холмах».
Главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, а теперь вернулся в поисках расцветов».
На это главный монах заметил: «Вы полны весной». Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса»
Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Кьезана по линии передачи дхармы ) наслаждался лунным светом с Кьезаном который произнес: «Каждый имеет "эту вещь". Но не знает. как пользоваться этим». Чосо ответил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан воскликнул: «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана. После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»
Мои любимые, эти четыре дня были крайне трудными для меня Я подумал, что Гаутама Будда, очевидно, понимает премену времени, но это оказалось невозможным. Я старался изо всех сил, но он так сильно держался своего собствен-ного пути - двадцать пять веков назад, - он сделался окостеневшим.
Незначительные вещи стали трудными. Он обычно спал только на правом боку. Он не пользовался подушкой: он использовал как подушку свою руку. Подушка оказалась для него роскошью.
Я сказал ему: «Несчастная подушка не роскошь, и это сущая пытка держать руку всю ночь у себя под головой. Ты Думаешь, лежать на правой стороне это правильно, а на левой ,неправильно? Что касается меня. то мой основной принцип тот, что я синтезирую обе стороны». Он питался только один раз в день и хотел, чтобы без всяких разговоров я тоже делал так. Обычно он зарабатывал себе пропитание подаянием. Он спросил меня: «Где моя чаша Для подаяний?»
Вчера вечером, ровно в шесть часов, когда я принимал свои джакуззи, он очень сильно разволновался - «Джакузи» Прием ванны дважды в день тоже оказался роскошью.
Я сказал: «Ты исполнил свое пророчество, что возвратишься. Четырех дней довольно - и до свидания! Теперь тебе не нужно скитаться вокруг земли; ты просто исчезнешь в беспредельном голубом небе. Ты увидел за четыре дня. что я делаю работу, которую ты хотел делать, и я выполняю ее согласно времени и необходимости. Я никогда не соглашусь на диктовку. Я свободная индивидуальность. Из моей свободы и любви я принял тебя как гостя, но не пытайся стать хозяином».
Эти четыре дня у меня была головная боль. Я не знал этого уже тридцать лет, я совершенно забыл, что значит иметь головную боль. Все было невозможным. Он так привык к своему пути, а этот путь больше не годится. Поэтому сейчас я делаю гораздо большее историческое заявление: я - это просто я.
