Лицо Шуры приняло неприязненное выражение. Быстро поднялись на Ию вызывающие, дерзкие глаза.
- А Магдалина Осиповна нам разрешала иногда работать, пока поясняет заданное господин преподаватель, - отвечала резким голосом Августова.
- Магдалина Осиповна была слишком снисходительна к вам, - неосторожно сорвалось с губ Ии, - но это еще не значит, что то, что разрешалось ею, должна позволять вам я.
- Она была ангел! - с многозначительным вздохом произнесла, подчеркивая, Шура.
- Но вашу вышивку вы все-таки спрячьте в стол, - неумолимым тоном заметила Ия и в упор взглянула в устремленные на нее с вызовом глаза девочки. Потом тихо повернулась и медленно и неслышно пошла на свое место.
- Ну и характерец! - зашептала Таня Глухова соседке Шуре.
- Ведьма! - безапелляционно решила сидевшая впереди них Маня Струева.
- Да, жаль Магдалиночку… прошли наши красные дни, - со вздохом роняла Шура, неохотно пряча злополучную вышивку в стол.
Звонок, прозвучавший в эту минуту в коридоре, дал новое направление мыслям воспитанниц.
Урок Закона Божия кончился. Наступало время обеда. Дежурная прочла молитву. Отец Евгений благословил воспитанниц и вышел из класса, столкнувшись в дверях со спешившей в свое отделение Вершининой.
Глаза чахоточной наставницы блестели еще сильнее после недавних слез, а два предательских пятна ярче рдели на ее выдающихся вследствие худобы скулах.
Заметно было, что весь этот час Магдалина Осиповна проплакала.
- Магдалиночка! Магдалиночка! Ангел наш! Золото! Радость! - зазвучали снова взволнованные голоса, и девочки бросились к ней со всех сторон, окружили ее и беспорядочной толпою повели из класса в столовую.
Напрасно сама Вершинина взывала своим надломленным голоском:
- В пары, дети! В пары! Становитесь в пары! Так нельзя! Лидия Павловна будет недовольна беспорядком…
Но никто не слушал ее. Смех и поцелуи звучали ей ответом на эти слова.
Ие оставалось только следовать в немом молчании за девочками и их любимицей.
Невесело было на душе молодой девушки. То, что предчувствовала Ия с первой минуты ее появления здесь, являлось теперь неоспоримою истиной. Да, много забот, неприятностей и осложнений принесет ей ее новое поприще!
И эта кроткая, мягкая Магдалина Осиповна своей слабостью и чрезмерной добротою с воспитанницами еще усугубляла и без того нелегкое положение Ии; она уже одним своим присутствием разжигала невольную антипатию девочек к их новой, более энергичной и требовательной воспитательнице. И с этим явлением Ия решила бороться до последних сил.
