Мулла Насреддин и его друг Рахимтулла стоят на углу улицы и оскорбляют друг друга. Один называет другого глупцом, мошенником, вором. Другой говорит: «Ты трус, скупец, лицемер».
Под конец они стали оскорблять семьи друг друга. Мулла Насреддин смотрит Рахимтулле прямо в глаза и говорит: «Твоя сестра — вонючая старая шлюха, за двадцать пять пайсов она пустит на себя одноглазого прокаженного пердуна».
Рахимтулла стоит, безмолвный. Случайный свидетель изумился. Он пересек улицу и сказал: «Бога ради, парень, как ты можешь просто стоять и позволять Мулле так оскорблять твою сестру?».
Рахимтулла сказал: «У меня нет сестры. У меня никогда не было сестры, а теперь, когда мои родители скончались у меня никогда не будет сестры».
Тогда прохожий поворачивается к Мулле Насреддину и говорит: «Мулла, в таких твоих оскорблениях нет смысла, у него нет сестры».
«Естественно», — отвечает Мулла, — «Конечно нет. Я знаю это, он знает это, а теперь даже ты знаешь это. Но я спрашиваю тебя, сколько людей, открывших свои окна и слушавших каждое наше слово — сколько ИХ тоже знает это?».
Люди живут в огромном невежестве. Они не зажгли свои свечи огнем, что есть в их душах. Внутри они полны тьмы. Они не знают даже самих себя — что еще они могут узнать? Поэтому вы можете с легкостью лгать, и они будут верить вам, а вы можете использовать их веру. Политики делают это, священнослужители делают это, это делается на протяжении веков: использование людей.
Это одно из самых хитрых занятий, изобретенных людьми. Под именем религии размножаются только ложь и обман, ложь и обман. Поэтому когда бы ни пришел человек истины, он вызывает великое смущение. Иисус создал беспорядок, потому что начал говорить истину как она есть, а люди привыкли к обману. Они думают, что их обман есть истина, а тут приходит этот человек и начинает говорить нечто совершенно другое, что-то совершенно отличное. Либо они должны поверить этому человеку, тогда они должны отбросить все их обычаи, которые являются долгим-долгим капиталовложением, а только очень немногие храбрецы могут сделать это. Более легкий путь — уничтожить этого человека, заставить этого человека молчать, так чтобы они могли продолжать спать и верить в свое вранье.
Ты спрашиваешь меня: Я склонен говорить неправду. Почему я делаю это?
Ты, наверное, узнал древнее искусство политиков и священников; может быть, неосознанно столкнулся с ним. А теперь оно платит тебе.
Я знаю одного человека, по-своему хорошего человека. Он никогда не работал, он никогда ничего не делал, но он очень хорош в нескольких отношениях. В игре в карты, в игре в шахматы, в сплетничании и в вещах, подобных этим, он совершенен. Очень культурный, очень образованный, он доктор философии. Мы вместе учились. Он прожил всю свою жизнь, мошенничая и обманывая людей.
