– Погоди, сейчас! – Я достала глубокую тарелку, быстро набрала в нее теплой воды и осторожно усадила туда фею.
Она немного отмокла, потом всплеснула руками и, быстро скинув туфельки, поставила их на край тарелки. Ее платье вздулось пузырем, Фенечка с трудом стянула его с себя, пополоскала не очень уверенно и сказала мне с укором:
– Как вы живете!
Вид у нее был довольно жалкий, под платьицем оказалась коротенькая рубашечка и штанишки. Все это намокло, и теперь я поняла, что моя фея больше похожа на пупсика, чем на утонченную красавицу, как их обычно изображают в книжках и мультфильмах.
– Нормально. – Я поспешно отвернулась, чтоб не смущать гостью.
– Ужасно!
– Почему?
– Я теперь выгляжу ужасно и чувствую себя ужасно. – Фенечка разрыдалась. – О, мое чудное платье! Совсем новое! Я собиралась быть в нем сегодня на ежегодном балу, а теперь...
– Не волнуйся, не расстраивайся, – я попыталась ее утешить, – платье – дело поправимое, мы приведем его в порядок, будет как новенькое!
– Много ты понимаешь! – рыдала Фенечка. – Как я теперь попаду на этот самый бал?
– Ну, я не знаю...
– Не зна-а-ю, – передразнила она, – вот всегда так!
– Да, но ты же как-то попала ко мне, значит, знаешь дорогу обратно, – предположила я.
В ответ она всхлипнула.
– Ничего, ничего, – бормотала я, – сейчас мы высушим платье и туфли, ты успокоишься, отдохнешь и все вспомнишь...
Фенечку надо было чем-то вытереть, и я сбегала за носовыми платками, мама держит в шкафу целую стопку очень тонких платочков, она называет их батистовыми, я притащила всю стопку и завернула мокрую фею в один из платков. Потом устроила ей гнездышко из махрового полотенца и уложила туда. Фенечка повозилась какое-то время, избавляясь от мокрого белья.
Ее платье из легчайшей ткани надо было высушить. Подумав немного, я аккуратно разложила его вместе с остальной одежкой на другом платочке на подоконнике.
Чайник давно закипел, но мне было не до чая. Фенечка спохватилась, она потеряла волшебную палочку. Хорошо, что я еще не убирала со стола. Палочка – очень тонкая и блестящая, словно иголка, валялась забытая у банки с медом. Получив свое сокровище, Фенечка немного успокоилась. Она потребовала другой платочек, потому что первый намок, и, завернувшись в него, задремала.
Я вздохнула.
Нечего сказать: день начался! Бывает же такое: ни подумать, ни присесть. Между тем подумать было о чем.
Например, о том, что же мне теперь делать с моей незваной гостьей. Ясное дело, показывать ее никому нельзя. Хорошо, что родители ушли на работу... Я представила себе лица мамы и отца, если бы вдруг Фенечка залетела к ним в комнату. Да-а...
