– Потому! Раз ты запросто можешь встречаться с двумя девчонками и кружить головы обеим, значит, ты предатель!
– Я?! – опешил Юрка.
Дашка дергала меня за рукав: «Лиса, перестань, чего ты?»
– Что ты меня дергаешь?! – возмутилась я. Дашка отступила. Юрка пялился на меня во все глаза.
– Да ну вас! – Я резко развернулась и пошла к дому.
Опомнилась на крыльце. Надо было дождаться Дашку, иначе взрослые будут расспрашивать. Ждать пришлось минут пятнадцать. Дашка прибежала запыхавшаяся.
– Наговорилась? – ехидно спросила я.
– Должна же я была извиниться, – парировала Дашка.
– Извиниться? За что это?
– За твою грубость.
– Скажите, пожалуйста! Значит, я грубиянка, а Юрочка хороший? Может, и Пашенька хороший?
– Да при чем здесь Юрка? – Дашка не отступала.
– А, ты уже влюбилась? Влюбилась, да? Ну и беги к нему! Присоединяйся к атласным девочкам. Будете ходить за ним гаремом, нет, заячьей ротой!
– Лиса, что ты городишь? Я не собиралась.
Дашка чуть не плакала:
– Я же хотела как лучше. И вовсе я не влюблена в Юрку. Ты же набросилась на него ни с того ни с сего.
Она лепетала все это так жалобно, что мне стало стыдно. Я сама была во всем виновата. К тому же Дашка была у меня в гостях, а я над ней издевалась.
– Ладно, Даш, извини, я сорвалась. Давай забудем.
Дашка быстро закивала головой, соглашаясь.
– Конечно, конечно, понимаю, – лепетала она.
– Если хочешь, мы завтра можем вернуться в город с родителями. Как-то все по-дурацки получилось, не стоило тебе со мной ехать.
– Что ты! Я не жалею. Тут очень хорошо, и бабушки у тебя замечательные!
Я видела, она не лукавила. Да и мне, честно говоря, все нравилось. Все, кроме моего настроения. Но с собой бороться тяжелее всего.
Помирившись, мы вошли в дом. Родители все еще болтали с бабушками и гостями. У нас спросили только, ушел ли Юрка. Мы сказали – ушел.
Остаток вечера провели со взрослыми. А потом, когда все разошлись, долго не могли уснуть – выспались за день.
Я думала о Юрке и о том, какие же все мальчишки одинаковые. Вот, пожалуйста! Юрка, не стесняясь, говорил о своем отношении к девчонкам. Никакой серьезности и ответственности. Правда, он никогда не отличался серьезностью. Но я-то думала, что он повзрослел.
Потом я стала представлять, как отмечаю Новый год в обществе Пашки и его новой девчонки. Он сидел между нами, разговаривал по очереди, называл нас зайцами, или нет: зайцем первым и зайцем вторым. У нас были атласные платья: розовое и голубое, все в рюшах. Вдруг я поняла, что у белобрысой Дашкино лицо! Да и Пашка стал подозрительно похож на Глеба. Потом нас окружили танцующие девочки, все в атласе. Они порхали, как бабочки, стараясь догнать и схватить Юрку. Юрка убегал, прятался от них за портьеры, залезал под столы, но они все равно настигали его. Я кричала: «Прекратите немедленно! Как вам не стыдно!» Но они меня не слышали, потому что очень громко играла музыка.
