— Это что? — воскликнул Макаров, провожая диск взглядом. — Неужели Луна?
— Луна, — кивнул Лапин. — Не разглядел, что ли?
Макаров ничего не успел ответить. Лапин усмехнулся в бороду и повернул рычаг влево. Тарелка по огромной дуге развернулась на сто восемьдесят градусов, и Макаров увидел Луну прямо перед собой.
Луна приближалась так быстро, что Макаров инстинктивно втянул голову в плечи.
— Вот так, — важно сказал Лапин, закладывая обратный вираж. — Ладно, потом насмотришься. Включаю третью.
На этот раз Макаров догадался, что речь идет о переключении скоростей.
— Третью космическую? — спросил он и тут же понял, что сказал глупость. Скорость, с которой перемещалась тарелка, уже сейчас должна была приближаться к световой. Иначе за пару секунд от Земли до Луны нипочем не долететь!
— Третью по счету, — ответил Лапин и потянул рычаг. — Пилотажный сверхсвет.
Макаров вцепился в подлокотники и изо всех сил раскрыл глаза.
Чернота космоса озарилась праздничным фейерверком. Тусклые, едва заметные звезды засияли вдруг в полную силу, заполнили все небо и разом пришли в движение. Макаров увидел, что тарелка на полной скорости летит в темную область между двумя яркими звездами — оранжевой и синей.
— Это компьютерная модель? — с надеждой спросил Макаров.
— Какая еще модель? — удивился Лапин. — Обычные звезды. Вот это Спика, а вон там — Арктур.
— Но как же тогда мы их видим? — наморщил лоб Макаров. — Если скорость выше световой… — Макаров оглянулся назад и убедился, что сзади по курсу звезд ничуть не меньше, чем спереди. — Как нас фотоны догоняют?
— Это мы их догоняем, — пояснил Лапин. — А они по кабине размазываются. Передние — спереди, задние — сзади.
Макаров понял, что более вразумительного объяснения ему от Лапина не добиться, и принялся смотреть на проносящиеся мимо звезды. Надо же, думал он. Еще вчера рамочки в подвале клеил, а теперь вот лечу по Галактике, как по проспекту.
— Красиво, — сказал он, когда мимо промелькнула целая туманность. — Какая у нас сейчас скорость, Семен Петрович?
— Тысяч сто-о, — протянул Лапин. — Пристегнись, Пал Саныч. Сейчас тормозить будем.
— Тысяч сто чего? — спросил Макаров, ощупывая кресло в поисках привязных ремней.
— Тысяч сто световых, — в тон ему ответил Лапин. — По ручке хлопни, по ручке!
Макаров хлопнул ладонью по подлокотнику и почувствовал под рукой холодную металлическую пряжку. Машинально он перетащил ее на другую сторону кресла, раздался звонкий щелчок, и широкий ремень прижал Макарова к спинке.
