Калашников искренне рассмеялся:
— Дай-то Бог! Я уже столько лет жду, когда же мое любопытство оставит меня в покое! Может быть, тогда у меня наконец хоть что-то получится.
— Что получится-то? — неожиданно спросил Лапин.
— Да хоть что-нибудь, — вырвалось у Калашникова. — Звездную Россию без меня построили, искусственный интеллект тоже наверняка запрограммировали, так откуда мне знать, что должно получиться? Еще не придумал!
Гринберг снова покосился на Лапина.
— Нет, — пробасил тот. — Это, Миша, по твоей части. Умен слишком!
— Хорошо, — сказал Гринберг. Раскрыл кулак, протянул лирк Калашникову. — Теперь я понимаю, почему Таранцев решил начать с две тысячи первого года.
Калашников взял лирк с волосатой ладони Гринберга, отметил, что остроконечные когти на пальцах у черта аккуратно подпилены и покрыты телесного цвета лаком, повертел диск в руках.
— Куда его? — спросил он. — Под язык или на лоб?
— На грудь, — ответил Гринберг. — Если для вас имеют значения символы, то — ближе к сердцу.
— Имеют, — сказал Калашников дрогнувшим голосом. — Хотя… а, ладно!
Он расстегнул пуговицу на рубашке, засунул лирк за пазуху и прижал его к груди. Кожа вокруг диска сразу же потеряла чувствительность, перед глазами Калашникова замелькали черные и красные пятна.
— Может быть, мне лучше сесть? — спросил он, удивляясь, как медленно выдавливаются изо рта слова.
— Нет, — так же медленно ответил Гринберг. — Сейчас вы поймете.
— Что это? — испуганно спросил Калашников, когда черные и красные пятна вдруг сложились во вполне осмысленное изображение. У Калашникова глаза полезли на лоб: он вдруг понял, что видит одновременно и стоящего перед ним Гринберга, и большой черный экран монитора, на котором красными буквами написано Enter. — Сеть, что ли?
— Что вы видите? — спросил Гринберг.
— Энтер, — ответил Калашников и усмехнулся, вспомнив прочитанную в молодости повесть. — Вход для прессы!
— Пока не входите, — посоветовал Гринберг. — Я чувствую, что у вас еще остались вопросы…
— … и боюсь, что вы найдете на них ответы, — продолжил за него Калашников. А потом задержал взгляд на надписи Enter и мысленно приказал ей вдавиться в экран.
Гринберг, прочитал он рядом с цветной фотографией, изображавшей стоявшего перед ним черта. Михаил (Мехион) Аронович, год рождения 2209, отец Арон (Аррион) Глваркет, мать Рашель Гринберг. Гость с 2234 по 2236, гражданин с 2236. Специальности: технологическая безопасность, социальная безопасность, социодинамика, психологическая безопасность…
