— Очень интересно, — пробормотал Калашников.
— Это только начало, — заметил врач. — Смотрите, что будет дальше.
Внутренние органы Макарова постепенно меняли цвет. Из фиолетовых они превращались в синие, зеленые и даже желтые. Калашников быстро догадался, что это означает, и когда добрая половина Макарова засияла всеми цветами радуги, издал протяжное «у-у!».
— Да, — сказал врач. — Плохо. Даже для двадцать первого века.
— Вы еще меня не видели, — усмехнулся Калашников.
— Ничего страшного, — ответил врач. — И вас вылечим.
Похоже на то, подумал Калашников, наблюдая за постепенно синеющим телом Макарова. Еще и пяти минут не прошло, а Паша уже идет на поправку! Интересно, близорукость и искривление позвоночника они тоже умеют лечить?
Грудная клетка Макарова наполнилась воздухом, и Калашников услышал едва различимый хрип. Врач покачал головой.
— Курильщик, — пояснил Калашников. — Кстати, а в Звездной России еще что-нибудь курят?
— Курят, — подтвердил врач. — Но не такую отраву.
Хрип усилился, и на губах Макарова выступила фиолетовая пена. Калашников цокнул языком, представил себе, как будет выглядеть в «саркофаге» очистка печени, и решился.
— Кстати, — сказал он, повернувшись к врачу, — элфот Гринберг говорил о двух вариантах обследования. Стационарный, в медикаме, — Калашников показал на «саркофаг», — я уже видел. Нельзя ли заодно попробовать и второй? Кто знает, когда нам в следующий раз понадобится медицинская помощь!
— Вы имеете в виду медикор? — уточнил врач.
— Да, — вспомнил Калашников, — именно так он и назывался. Насколько я понял, эта штука занимает куда меньше места.
— Но требует больше времени, — возразил врач. — Хорошо, сейчас сделаем медикор.
Сделаем, повторил про себя Калашников. Какое стойкое оказалось выражение! Двести пятьдесят лет, а смысл все тот же.
Врач сделал шаг в сторону, нахмурился и пошевелил перед собой растопыренными пальцами. У Калашникова на мгновение зарябило в глазах, а потом он увидел, что врач стоит перед массивным белым креслом, на лоснящемся кожаном сиденье которого лежит черная глянцевая таблетка.
Так-так, подумал Калашников. Это что же, врач и в самом деле его «сделал»?! Интересно, как это у него получилось?
— Простите, — сказал он, показав на кресло. — А откуда оно взялось?
— Я его включил, — ответил врач. — Медикор пришлось сделать, а кресло всегда здесь. Типовая конфигурация.
— Понятно, — пробормотал Калашников, понявший только всю глубину своего невежества. — Значит, вот эта черная таблетка и есть медикор?
