– Здравствуйте, – поздоровались Леонид с Есенией в один голос.
– Вот оно что… – сказал дед и заерзал, собираясь встать, потом, видно, передумал и остался сидеть. – Ну, идите сюда, чего стоять-то? Ох, мне эта молодежь…
– Мы насчет комнаты… Нас прислала к вам ваша внучка, – подходя к деду, сказал Леонид.
– Ага… – сказал дед и, подвинув к себе ближе все еще рассматривающего их кота, предложил: – Садитесь!
Они сели на теплые деревянные ступеньки.
– Вот так и живем… – непонятно к чему заметил дед. – Ох, мне эта жисть…
Есения смущенно поднялась:
– Если вы не можете сдать комнату…
– Да при чем тут комната, вон их там штук пять сзади! Я про жисть говорю… Комната! Подумаешь! Ох, мне эти… Чай будем пить! – неожиданно закончил дед свои вздохи, которые, наверное, и послужили причиной его странного прозвища, и лихо вскочил на ноги. – Будет вам и комната, будет вам и стол! – дед хохотнул и убежал в дом.
Леониду стало не по себе. Чудной дед какой-то, ненормальный. Леонид подумал, что Есению оставлять с ним нельзя.
– Может, пойдем? – нерешительно предложил он.
– Вы торопитесь? – спросила Есения и тут же съязвила: – А как же чай? Неужели отказываетесь?
Это было уж слишком! Леонид обиделся и отвернулся.
Они молча сидели на крыльце, Есения задумчиво разглядывала заросший сад.
Рыжий кот, которому, видимо, надоело на них смотреть, принялся опять зализывать свои боевые раны. Но через несколько минут он остановился и уставился на руку Есении, которая машинально теребила поясок от платья. Кот встал, медленно потянулся, потом подошел к Есении и стал деловито ловить лапой конец пояска. Есения рассмеялась и погладила рыжего по спине. Тот зажмурил глаза, постоял, выгнув спину дугой, млея от удовольствия, потом нагло забрался к Есении на колени и затарахтел как трактор.
Леониду захотелось добавить к его драным ушам еще пару-тройку шрамов на другом месте. Но тут из темных сеней выглянул дед:
– Ну и что вы там сидите? Проходите в дом, смотрите! Во, аж стихами заговорил! Ох, мне!
Есения взглянула на Леонида:
– Пойдем, посмотрим?
Она встала и пошла вслед за дедом в темные сени, Леонид вынужденно поплелся за ней.
Войдя в большую комнату, они пораженно остановились – густой, тягучий запах свисавших с потолка трав нахлынул на них и поглотил.
Несмотря на бледный свет из окошка, комната была светлая, теплая и уютная. Вдоль стен были расставлены вырезанные из коряг и корешков какие-то фигуры, посреди комнаты стоял большой, из золотистого дерева, стол, на котором пыхтел самовар, и длинная скамья, покрытая домотканой дорожкой.
