Трудная, жесткая и жестокая работа спецназовца ГРУ. И не часто за нее дают в мирное время награды. Но она необходима. Спецназовцы берут на себя то, что не по силам другим. Каждый боец – супер. Не просто супербоевик, таких полно, но суперчеловек. Человек, способный взять на себя такое, что другим не по силам. Психологически взять – это умеют исключительные единицы.
* * *
Ханой встретил их тропической жарой, липким удушьем, свойственным периоду окончания сезона дождей. Ощущение создавалось, что все вокруг должно сейчас расти, как в парнике. Новые побеги на деревьях. Стены, полы и потолки в домах казались похожими на ухоженные грядки. Взмокшая одежда липла к телу, и казалось, что ты уже сорок лет не мылся, сам в грядку превратился и тоже скоро прорастешь неведомыми и яркими побегами. Кривые низкорослые улицы и убого слепленные дома северовьетнамской столицы напоминали все города Юго-Восточной Азии, знакомые по кадрам кинохроник. Ни один киножурнал ни в одном кинотеатре СССР в те годы не обходился без кинохроники о вьетнамской войне, на худой конец, без кадров о Камбодже или Лаосе.
Лица горожан здесь казались стандартно-одинаковыми, непроницаемыми и неподдающимися пониманию. Люди, с которыми пришлось контактировать, улыбались, но за улыбкой невозможно было понять сущность их отношения к тебе.
Так же улыбался и Тан, с которым познакомились в первый же день по прилете. Отдельную мобильную группу не стали расквартировывать в воинской части, как планировалось еще в Чите. Александр Иванович Лифшиц, генерал-разведчик, похожий на вьетнамца ростом и цветом волос, но имеющий голос Левитана, непонятно какую должность исполняющий в посольстве, хотя официально и числился при пресс-секретариате, внешне был на момент приезда группы очень зол и очень занят. Поздоровался с Согриным, которого уже знал по предыдущей операции, проводимой полгода назад, на группу даже не посмотрел и сразу позвонил по внутреннему телефону, резко пригласил кого-то подняться к нему.
Пришедший оказался традиционно мелким, непонятного возраста – то ли мальчик, то ли зрелый муж – вьетнамцем в военной, но без знаков отличия, а потому считающейся гражданской одежде. Представился по-русски, которым владел свободно:
– Капитан Тан, – и по очереди, с восточной вежливостью пожал руки всем членам отдельной группы. И неясно было, Тан – это кличка или фамилия.
– Поступаете в его распоряжение, – сказал Александр Иванович. – До особого рспоряжения… Следуйте за ним. Я часа через два подъеду. Некогда… Некогда сейчас… – резко добавил он в ответ на вопросительный взгляд Игоря. – Тут такое творится…
