– Позвони-ка, – приказал он Джабраилову.
Лейтенант плечами пожал и вышел из машины. Кнопка звонка располагалась под металлическим резным козырьком рядом с калиткой. Звонок даже на улице было слышно. Но в доме не откликнулся никто. И даже собака не залаяла…
Джабраилов вернулся к машине и облокотился на дверцу, не спеша занять свое место.
– Товарищ майор… Такое дело…
– Ну… – Яковлев понял, что лейтенанту какая-то мысль в голову пришла, но высказать он ее сразу не решается.
Лейтенант почесал небритый подбородок.
– Грубо говоря… Могу обеспечить для Али «кровника», который нам поможет самого Али найти… Только здесь тонкости есть…
– Пояснее объясняйся… Что ты можешь обеспечить? – Долговязый майор даже каким-то неопределенным жестом пытался свои слова сделать более выразительными.
– Бурураев за пулеметом сидел… Так?
– Так… После того как БТР остановился, пропал… Позже его никто не видел – это выяснили путем опроса несколько минут назад. Дальше что?
– Там, среди трупов… – лейтенант Джабраилов большим пальцем показал себе за спину на ворота дома, стоящего напротив дома Бурураева. – Короче… Парень там лежит… Муса Бачаев… Из этого вот дома. Если мы отдадим тело родственникам, с вашего, конечно, разрешения, нам, пожалуй, могут сказать, куда мог уехать Али…
Закон суров, но справедлив – это Яковлев хорошо знал, но он слышал много раз и о некотором сходстве любого закона с дышлом…
– Действуй…
Лейтенант вздохнул, оттого, наверное, что выполнять функции вестника печали всегда невесело, развернулся и пошел через дорогу. Там позвонил в точно такой же звонок, как и у калитки старшего лейтенанта Бурураева. Теперь реакция на звонок была моментальной. Видимо, за машиной наблюдали из темных окон дома. Под козырьком, нависающим над крыльцом, загорелась лампочка. И почти сразу открылась дверь. Кто-то шел к калитке.
– Оружие приготовь, – скомандовал майор на всякий случай.
– Там теперь старшему мужчине в семье семнадцать лет, – ответил Хромов, несмотря на свою русскую фамилию, разговаривающий с ужасным акцентом. – Парень хороший. Вахой зовут. Но стрелять не умеет. Его старший брат тоже стрелять не умел… Зачем только пошел… Муса вообще такой был – шел, куда позовут, не думая… Вот и пришел…
Лейтенант Джабраилов разговаривал долго. Видно было, что его собеседник – подросток. Но вел себя подросток спокойно и с достоинством. Ни одним движением не показал, как, наверное, больно ему выслушать сообщение о смерти старшего брата. Наконец разговор закончился. Ваха ушел, оставив калитку распахнутой настежь. Растерянность все же, видимо, сказалась.
