- Андрей, простите...
- Михайлович, - подсказал я.
- Андрей Михайлович, Удав, как вы уже, наверное, слышали, не такой дурак, чтобы посвящать в свои дела посторонних.
- Ну посторонних в эти дела не посвящают, - согласился я. - Но, должно быть, есть близкие, с которыми он откровенен.
- Есть. Вернее, были, - ответила Карина. При этом глаза ее похолодели, взгляд стал острым. - А где гарантия, что при наличии информации, которую я вам добуду, вы отправите Удава на зону?
- Если честно, такой гарантии нет, - искренне ответил я, - но желание отправить его на зону есть. И большое.
После некоторой паузы Карина произнесла:
- Андрей Михайлович, я вам помогу. Но есть некоторые условия. Первое о наших отношениях никто не должен знать.
- А второе? - спросил я.
- Второе? Каждый товар имеет свою стоимость.
- Сколько?
- Пять тысяч, - ответила хозяйка, немного подумав. - Все просто: вы мне даете пять тысяч, а я предоставляю интересующую вас информацию.
- У меня нет таких денег, - сказал я и осекся, заметив, как ее лицо приняло удивленное выражение. "Нет! Не то говорю! Вот, черт!" - Давайте реально оценим ситуацию. Пять тысяч дать не могу, а три, пожалуй, найду.
И как у меня язык повернулся пообещать такие деньги? Где я их возьму? Не из своей же зарплаты? Несмотря на мучительные процессы, проходящие в моей голове, я продолжал уверенно напирать:
- Три тысячи - это максимум, который я могу заплатить реально. Больше у меня нет.
Правдивей было бы признаться, что у меня нет не только больше, но и меньше. Точнее сказать, вообще ничего нет. Мой уверенный тон поверг ее в чрезвычайную задумчивость.
- Нет у меня пяти тысяч! И вряд ли будет. Три тысячи - это все, на что я могу рассчитывать. Если эта сумма устроит, то через два дня я прилетаю с деньгами. Если нет - дальнейший диалог не имеет смысла.
Карина посмотрела на Скворцова и торопливо произнесла:
- Хорошо, я согласна.
Я почему-то с самого начала был уверен, что она согласится. Что-то подсказывало, что деньги для нее не главное. Была какая-то причина.
- Где взять деньги, Володя? - обратился я к Сергееву, глядя в иллюминатор самолета.
- А сколько может дать министерство на оперрасходы?
- Не знаю. Думаю, тысячу-полторы максимум. А где вот еще полторы тысячи брать?
- А может, у потерпевших попросить? - переспросил Скворцов.
- Да! Чтобы потом в УСБ отписываться? Эти хлопцы только и ждут, чтобы опера зацепить. Им все равно, за что ты воюешь. Главное, чтобы нарушение какое-нибудь выявить. А потом, если просить, то под гарантию, что машину потерпевшего найдем. А если нет?
