– В какой-то степени он прав, – тихо сказала Ирина Леонидовна. – Порядочным людям там действительно нечего делать. Для Стаса это работа, способ зарабатывать деньги, а тебе зачем эта суматоха?
– Мама, ты защищаешь его вместо того чтобы понять меня!
– Я стараюсь быть объективной.
– Он сходит с ума. И я вместе с ним. Этот загородный дом, я чувствую себя в нем так неуютно. Никакой ремонт не может дать мне ощущения уверенности и уюта. Я отупела от безделья, без общения с людьми.
– Ты говорила, что ушла с работы, потому что там были вредные условия труда, – медленно выговаривая слова, сказала Ирина Леонидовна. Она поправила выбившуюся из-под заколки прядь белокурых волос. – Ты сказала тогда, что подыскала другое место. Это была ложь?
– Да, версия для народа. На самом деле Стас заставил меня уйти с работы. Он обманул меня, пообещав, что сам найдет подходящее место. Однако прошло столько времени, а он ничего не собирается делать. А когда я снова заговорила об этом, он едва не ударил меня!
– Все-таки я чего-то не понимаю. Знаешь, сейчас это считается нормальным, когда мужчина полностью берет на себя содержание семьи. Боюсь, что я бы вряд ли сопротивлялась, предложи мне муж или любимый мужчина такой вариант. Надоела эта бесконечная, монотонная бухгалтерская волокита: счета, проводки, поездки в налоговую, а дома – плита и стирка. Как скучно. – мечтательно закатывая глаза, произнесла Ирина Леонидовна. – Среди всех моих мужчин не нашлось ни одного, который бы стоял прочно на ногах. Почему тебя это так возмущает? В конце концов вам давно пора было бы обзавестись ребенком, и природное предназначение женщины избавило бы тебя от амбиций. У тебя слишком много свободного времени для глупых мыслей.
– Ты говоришь, как Стас. Неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь тебе объяснить?
– Я начала с того, что не понимаю, если помнишь.
– Мама, во-первых, ты забыла, что сама посоветовала мне не спешить с ребенком.
– Я не отказываюсь, но прошло уже четыре года, милая моя.
– Во-вторых, Стас оказался другим человеком, совершенно другим. Сейчас я не знаю, хочу ли иметь ребенка от этого мужчины.
– А раньше каким он был?
– Внимательным, заботливым, любящим.
– Он перестал заботиться и любить тебя? – Ирина Леонидовна взяла сигарету. У Даши во рту пересохло, так ей захотелось курить, но при матери она этого никогда не делала и сейчас не будет.
– Теперь все по-другому. Его забота – оградить меня от всех и вся. Никто, кроме него, не имеет права на общение со мной. Это ужасно! Он контролирует каждую мелочь. В те редкие дни, когда мы идем в гости, он выбирает мне наряд, проверяет макияж, духи. Он следит за тем, что я кладу себе в тарелку, и шепчет на ухо, что для меня полезно, а что нет. Это ненормально! Не знаю, как бы вел себя отец по отношению к взрослой дочери, но иногда мне кажется, что он смотрит на меня именно как отец. Он воспитывает единственную дочь, не забывая при этом время от времени затаскивать ее к себе в постель!
