Лиса в этом мире привлекала в первую очередь свобода, которую он неожиданно обрел, и он не был намерен менять ее даже на то, чтобы стать верховным герцогом на грани Европы или шахом на грани Азии. Свобода была для него основным условием познания главного секрета — что такое этот мир и где те, кто построил Дворец.
Настал день, когда надо было решать: свобода или возможность стать вождем. Но публичный отказ от официально сделанного самим Шотшеком предложения неожиданно вызвал реакцию, на которую Лис не рассчитывал. Шотшек объявил, что отказ Лиса стать мужем Мельшоат и новым вождем ставит его вне закона: пусть убирается из племени! «Хорошо,— сказал Лис,— быть по-твоему, уберусь». Тем более к этому моменту стало ясно, что без подробной карты точек перехода жить становится затруднительно, значит, нужно наведаться во Дворец.
Но решение Шотшека было, как оказалось, просто желанием надавить на Лиса и заставить его одуматься. Вождь понимал, конечно, что Лису есть куда идти: многие племена на этой грани, не раздумывая, приняли бы его, ведь слава Лиса как воина и человека, способного дать ценные советы, была широко известна в этой части грани. (Кроме того, Лис вполне сносно мог устроиться почти на любой грани, за исключением разве что Доисторической или грани Динозавров.) Шотшек совсем не собирался отпустить Лиса на все четыре стороны. Он стремился удержать его любой ценой, даже ценой жизни Лиса.
Лис был хитер, недаром получил свое прозвище у индейцев: когда ситуация накалилась, он искусно сделал вид, что готов подчиниться. Однако Шотшек приставил к нему двух воинов в качестве соглядатаев. Впрочем, официально они выполняли вполне обычную обрядовую роль «друзей» жениха.
Но Лис и тут вывернулся: улучив момент, он «вырубил» обоих стражей и, связав, оставил в надежном месте, где их не скоро должны были найти. Он старался не убивать без особой надобности не только людей, не сделавших ему ничего плохого, но и врагов. Именно за это к его прозвищу прибавилось слово «Благородный».
Лис пустился в бега. Шотшек поклялся выставить у своей хижины три шеста: на одном должна быть скальпированная голова Лиса, на другом — скальп с этой головы, а на третьем шесте — гениталии. Этого слова никто, разумеется, не знал не только в племени, но и вообще на этой грани, так что Шотшек провозгласил просто; член и яйца предателя.
Лис не мог с этим согласиться: ни с тремя шестами, на которых Шотшек собирался вывесить такие необходимые Лису части тела, ни с тем, что он, Лис, предатель. Никого он никогда не предавал.
