Тире точка тире…
Вот тоже!
Мама наверху со снаряжением возится, а Леонтий Иванович, так называемый мужчина, отнимает у Вовки время!
Точка тире точка точка…
«Ишь ведь, морзянкой долбит…»
Тире точка тире…
«Это же буква К…» – дошло до Вовки.
Точка тире точка точка…
«А это Л…»
Точка тире…
Точка тире тире…
Точка тире…
«Клава!.. Какая еще Клава?… – растерялся, не понял Вовка. – У него разве жена есть? Ее Клавой звать? Как маму?…»
Точка тире точка точка…
Тире точка тире тире…
Точка точка точка…
Тире точка тире тире
Точка точка…
как бы случайно в ответ отстучал он.
Вовсе не хотел дразнить Леонтия Ивановича, но само собой получилось – лысый…
– Готов? – остро глянул Леонтий Иванович.
И предложил, ухмыльнувшись, будто знал что-то такое про Вовку:
– Начнем с перевода. Согласен?
И медленно продиктовал:
– Спартаковцы – друзья народа…
Наверное, вычитал про такое в книжке.
– Спартаковцы – опора народа… Переведи…
«Почему у него такой взгляд?… Почему его все боятся и редко с ним разговаривают?… – никак не мог понять Вовка. – И о чем это он постоянно шепчется с мамой?…»
Было, сам слышал.
Девочка не бере —
Девочка на бе-ре?
Девочка на берегу
Собирает раковины.
Беленькие, сере —
Беленькие, се-ре?
Беленькие, серенькие,
Пестрые, караковые…
Очки Леонтия Иваныча поблескивали, а мама слушала, затаив дыхание, даже руки сжала.
Она, их пронзая,
Она, их пронза-я?
Она их пронизывает
Ниточкой оранжевою,
И сидит у мая —
И сидит у мая-я?
И сидит у маяка,
Никого не спрашивая…
Интересно, что за бортом сейчас?
Все еще тертюха или какая-нибудь склянка пошла?
И что это за атмосферные явления, которые лупят по ушам, как из главного калибра?
Точка тире точка точка…
Точка…
Тире точка…
Тире…
Точка тире точка тире…
Точка точка…
«Лентяй?…»
Кто лентяй? Я лентяй?
– Вот так-то, братец! – остро хохотнул Леонтий Иваныч, будто поймал его на нехорошем. – Хочешь стучать, стучи отчетливей. Заруби это на носу. И давай попробуем по-немецки?
Языком Леонтий Иваныч владел. Это точно. Но вопросы его становились все более бессмысленными. Например, он спросил, чем занимается белый полярный медведь в знаменитом зоопарке Гагенбека?
– Как это чем? – возмутился Вовка. – Развлекает фашистов!
– Ну и дурак! – заметил Леонтий Иваныч. Неясно было только, Вовку он имел в виду или медведя? Но, скорее всего, Вовку. – Отвечай на поставленные вопросы развернуто. Ошибешься, поправлю.
И совсем не к месту спросил:
– Одежонка-то у тебя в порядке?
Этого Вовка не ожидал. И испугался.
Неужели Леонтий Иваныч подозревает? У меня карманы малицы набиты сахаром и сухарями. Две недели экономил на завтраках и обедах. И отчаянно замотал головой:
