Он закончил просмотр папки где-то к часу ночи.
Странное впечатление.
"Зам главного прокурора, – сразу наткнулся он на вырезку уже известной ему заметки в «Новостях» – ответил на вопросы нашего корреспондента, обратившего его внимание на многочисленные слухи о похищениях детей в Кировском, в Железнодорожном и в Октябрьском районах.
Слухи не соответствуют действительности, ответил зам главного прокурора. Речь может идти только о случаях, когда дети сами отбивались от родителей, но помнили приметы своих домов, и оставшиеся неизвестными добрые люди возвращали их родителям. Два случая, впрочем, можно расценивать как возможную попытку похищения. Некая неизвестная завлекла детей далеко от их домов, но в обоих случаях возможной похитительнице что-то помешало…"
И дальше тоже уже знакомое. Нет никаких оснований для паники. Ведется плановая работа по стабилизации криминогенной обстановки в городе. Фоторобот подозреваемых разослан по отделениям милиции. Ну, а у самого зама имелась, естественно, своя версия событий. Правда, в интересах следствия он не хотел ею делиться.
Фоторобот подозреваемых лежал в папке.
Женоподобный мужчина с довольно длинными волосами, ничем не примечательный – скушный жалкий портрет, созданный ограниченным воображением милиционеров, наслушавшихся детской болтовни, и портрет женщины, столь же стандартный и скушный, похожий на все женские лица.
И масса недоговоренностей.
Зам главного прокурора уверенно говорил только о двух возможных попытках похищения детей.
На самом деле таких попыток было гораздо больше.
Шурик насчитал двадцать две. К тому же он знал, что далеко не каждая такая история попадает в газеты.
Все попытки походили одна на другую.
Неизвестная женщина (возможно, мужчина – нечто женоподобное фигурировало в рассказах некоторых детей) подходила к отставшему от родителей ребенку, уводила его, проводила с ним какое-то время, а затем оставляла ребенка на улице, на площади, в сквере – там, где ее, видимо, спугнули, или она сама по неизвестным причинам отказывалась вдруг от задуманного. В нескольких случаях неизвестная (тут определенно была женщина, не мужчина) приводила ребенка домой. Как утверждали дети, в доме было много игрушек. Неизвестная ни разу не пыталась увезти детей из города, кажется, никогда не обижала их. И важная деталь, на которую Шурик сразу обратил внимание – никогда рядом с неизвестной не было никаких других людей. Даже когда дети находились в доме, к женщине никто не приходил.
