Длинная комната.
Вопросы сержанта. Клеенчатый диван, конская колбаса.
Где же это я побывал? Что думать об этом? Необоснованный запрос. Того и гляди, перед глазами качнется мерцающий флажок – Invalid request.
Но вместо флажка прозвучал звонок.
Паша малость протрезвел, но не намного.
– Зачем пугаешь мою соавторшу?
Я не успел ответить. Он восторженно заорал:
– Эта позорная девка еще у тебя?
– О ком ты?
– Ну, что еще за косяк?
– Слышал анекдот о двухголовом малыше?
– О двухголовом? – пораженно откликнулся Паша.
Не знаю, что он там подумал. Анекдот достаточно старый.
В кунсткамере случайно оказались «чайник», квакер и программер. На полке – банка с заспиртованным двухголовым малышом. «Чайник» говорит: «Блин! Программа совершила недопустимую ошибку». Квакер возражает: «Брось! Это монстр из quake! Из него полигоны лезут!» А программист смеется: «Дураки! Просто ошибка в коде». На всякий случай спрашивают заглянувшего в кунсткамеру пользователя: «Ты в сети живешь, все знаешь. Что это там в банке?» Пользователь посмотрел. «Да это же два умника подсоединились к сети под одним логином!»
Паша заржал:
– Позорная ситуация!
– Ой! – подключилась к разговору Пашина соавторша. – А вы слышали...
Паша прикрикнул на Ойлэ. Соавторша заплакала. По-моему, притворно. Паша стал кричать громче. Ойлэ заплакала громче, уже непритворно. Я медленно повесил трубку. В конце концов, я и без Паши догадывался, что судьбы человеческие невероятны.
Дотянулся до тетради. Представления не имею, чем мои записи могли заинтересовать Кору. Самые ординарные записи. Отрывистые, не очень связные.
Трещины в каменистой земле, чудовищные разломы, из которых несет ядовитыми желтыми испарениями.
Зачем это?
На вершинах Сиккима, в Гималайских отрогах, среди ароматов балю и цветов рододендронов...
Если только для игры, аромат все равно не передашь.
майор
Дело партии
Многие этого не понимают
мешают другим
телефон
Пушкина
Калапе
всех стран мира
астрономических мироедов
пролетариата
в органах работают
органах много
книг
Филиппова
«Зеленый луч в древнем Египте»
мерами пресечения
настроениях
принимала
раз жаловалась на странности
Од
Обыкновенный пожилой
выступает в роли наставника
сложнейшему пути
Майор
В папке перед ним лежали
В той же
имена которых
с родной дочерью
мной
узнав, что я каждый
Записано мной, без сомнения.
Но вырвал листы не я. По крайней мере, не помню.
Дождь за окном. Шуршание дождя, шуршание песков.
Не дождь, нет. Холод ночной пустыни. Вареное мясо застывает в руках, губы покрываются холодным жиром, фитиль вгорает в свечу.
