– А кто этот Кум? – спросил я, косясь на Святого.
– О! Дарвинист, – обрадовался Евсеич. – Победитель в борьбе за существование.
Оказывается, Кум («Аха») вырос в этой деревеньке. В начале тридцатых прошлого века, когда рядом с деревенькой разбили лагпункт, был мальчишкой. Рос лагпункт, рос мальчишка. Голова продолговатая, как еловая шишка, с огромным лбом, а личико небольшое. Занялся новым в тайге промыслом – отстрелом беглых зеков. «Опыта в этом деле у вас нет, конечно, – выступил перед местными охотниками начальник лагпункта майор Заур-Дагир, тигр по национальности. – Это не белке в глаз пальнуть. Но попадаете белке в глаз, значит, и врагу народа попадете».
А как не попасть! За каждого подстреленного на руки 215 рублей!
Незамедлительно. Твердых. Сталинских. Жалеть-то кого? («Аха»). Один – бывший петлюровец с Украины, другой – вредитель с ленинградского завода, третий вроде бы совсем простой косторез, а пытался продать Чукотку американцам. («Аха».) Были даже редкие мастера русского позолотного дела – их доставили чуть не из-под Москвы. Шахтеры, плотники, столяры, инженеры, учителя, колхозники, кулаки, подкулачники, просто интеллигенты – а на самом деле, враги. Все это, ясный хрен, ярилось, стонало, выплескивалось в слухах. («Аха»). Война еще не началась, а японцы захватили Дальний Восток, немцы вошли в Москву, Сталин застрелился в Куйбышеве, страной руководят Ворошилов и Берия. Самых злостных болтунов майор голыми сажал на скамью посреди лагпункта. Ноги до земли не достают, попытка хлопнуть комара считается побегом. За три часа гнус высасывал человека насухо.
Так шла жизнь.
Через много лет именно Кум явился к Антону со старичками.
«Вот спалить бы Большую лиственницу». – «А чем она вас достала?» – «А молодежь ладится. Дойти до дерева нельзя, а стремятся. Считается, что приложишь руку к коре, ничем больше заниматься не надо, такой дает ум». – «А чего же тут так мало умных?» – удивился Антон. – «А до дерева дойти не просто. Болотная бабка воду мутит». – «Какая еще бабка?» – «Болотная. Вся в шерсти. Под Большой лиственницей звери и лесные общаются, а она этого не любит. Недавно нашли молодого охотника в Мертвой пади. Понятно, шел к дереву, а Болотная бабка голову ему заморочила. Лежит в клюкве, как в кровавой испарине, и лицо такое, будто умер с тоски. Тоска – она ведь ломает почище ревматизма». – «Да если дойти невозможно, зачем пробовать? Тем более, мы. Как дойдем?» – «Ну вы-то просто. Туда и зеков гоняли, они о счастье не думали, поэтому доходили. Чтобы понять – надо духу в осиянности быть. Это не каждому дано. – Переминались, покряхтывали: – Спалить бы дерево. Так сказать, высшую меру. Социальной защиты».
