– Я знаю этот анекдот, – Капитолина решила поднять той настроение. – Останавливает инспектор двух блондинок, спрашивает, почему те едут со скоростью сто двадцать километров в час. Блондинки интересуются, а сколько положено? Он им говорит: «Шестьдесят». А они ему отвечают: «Шестьдесят и шестьдесят – сто двадцать. Нас же двое!» Прикольно?!
– Очень, – вздохнула Маргарита, – особенно про инспектора. Наверняка им попался Свистунов.
И ей вспомнился утренний инцидент, в котором непосредственное участие принимал Терминатор. В зеркале заднего вида она увидела подаренную им розу, а на затылке зачесалось место его поцелуя. Если это любовь, подумала Маргарита, то она очень даже приятная. Но что тогда говорить Исаеву, который вновь сегодня повторил, что на нее рассчитывает? Она не может его бросить после того, что у них было. А что у них, собственно, было?! Ничего особенного. Вот у Капы с Ленькой «было», есть и сейчас – целая трагедия с драмой. А у нее? Капитолина права, она ничего не знает о своем разведчике. Ни адреса, ни номера его телефона, ни записи о регистрации брака. Если он больше не позвонит, то она не расстроится. Или расстроится, но совсем чуточку, он такой красивый, обаятельный мужчина. Терминатор тоже вполне ничего. А что она знает о нем? Только то, что он живет рядом.
Супруги Миловановы ссорились. В принципе они делали это каждое утро, день и вечер, что не мешало им тем не менее жить под одной крышей. Венера Милованова постоянно ревновала своего мужа, подозревая его во всех смертных грехах, самым тяжким из которых, по ее мнению, была измена. В последнее время она была вынуждена нанять частного сыщика для того, чтобы узнать о собственном муже всю подноготную. Но она узнала только половину. Венера это чувствовала своим неистребимым женским нюхом. Давыдов что-то скрывал от нее или недоговаривал. И то, и другое не устраивало Милованову, она решила продолжить слежку посредством профессионала и сама занялась бдением за мужем с рвением начинающего дилетанта.
Муж умывался и не подозревал, какие тучи сгущались над его головой. Венера искоса наблюдала за его широкими плечами и статной осанкой, с грустью думая о своем животе и целлюлите. Она стала толстой и неуклюжей всего за пару последних лет совместной размеренной жизни. Она ревновала Милованова и раньше, но никогда не придавала этому особого значения, к красивому мужику бабы липнут, как тесто к рукам. Но по мере того как ее тело раздавалось вширь, росли и комплексы, подталкивающие ее к необдуманным поступкам и беспричинной, как ей хотелось бы думать, ревности.
