– Кто именно так считает? – быстро спросил Лукин-старший.
– Обожди, все по порядку. Я, Лука, решил от вас уйти.
– Совсем, что ли? – уточнил тот.
– Совсем.
– На вольные хлеба или как? – Нехорошая гримаса исказила лицо старшого.
– Ну, вроде того.
– И чем заниматься будешь?
– Не знаю еще. – Ответ прозвучал подчеркнуто безразлично.
Казалось, Лукин давно был внутренне готов к такому повороту беседы.
– Ну, давай соберем пацанов. Если у кого к тебе что есть, пусть скажут.
– Я уже беседовал со многими, – бросил Свечников небрежно.
– И что?
– Вроде никто не может кинуть мне предъяву.
Толстые пальцы Лукина забарабанили по крышке стола.
– Хорошо, коли так, – произнес он со вздохом. – Но ведь ты сам только что сказал, что некоторые пацаны считают тебя виновным в смерти Рыжего? Кто именно?
Вопрос был задан в лоб и потому требовал конкретного ответа.
– Ты и твой брат, – спокойно ответил бригадир.
– Вот как!
– Перед той «стрелкой» с березовскими ты мне сам об этом сказал. Помнишь, тогда, в кафе?
Лукин-старший пододвинул к себе пепельницу, нервно стряхнул с сигареты пепел.
– Была у меня такая мысль, не скрою. Но потом я подумал и решил, что ты действовал правильно. Рыжий сам виноват – не надо было ствол доставать. Ладно, Свеча, что я тебе могу ответить? Вольному – воля, спасенному – рай. Хочешь воли – спасайся... После этой фразы Свечников невольно поймал себя на мысли, что сравнительно недавно, в день задержания, он уже слышал точно такие же слова от руоповца Воинова. Правда, тогда, в день задержания, они были произнесены по другому поводу.
– Да ладно тебе, – с неожиданным миролюбием бросил Лукин-старший. – Хочешь уйти от нас – базаров не будет, мы тебя отпускаем. Иди. Ладно, Серега, давай выпьем за твое возвращение и за то, чтобы в дальнейшем у тебя все было путем...
Вечером того же дня Свечников с пацанами своей бригады поехали в престижный ночной клуб оттягиваться, отмечать возвращение из «Петров». Недавний арестант больше двух недель провел без спиртного и женщин, и потому желание наверстать упущенное нашло полное понимание и сочувствие братвы. Качественная водка, заводные попсовые ритмы и атмосфера вечного праздника подогревали и без того праздничное настроение собравшихся. Сидя за столиком, Свеча невольно вспоминал свой последний день рождения. Теперь он вновь ощущал себя именинником, ловил на себе взгляды, полные невольного уважения. Что и говорить, отсидка на «хате», пусть даже в изоляторе временного содержания, придала ему еще больше авторитета.
