Он не поверил в подругу. Он решил, что это мужчина. Ему даже пришла странная мысль, что это отец, не погибший, раненый в бою, потерявший память, недавно все вспомнивший, приславший весточку.
Мать уехала.
Вечерами казалось пусто. Ганя читал свои книжки, решал задачки, готовился изо всех сил к поступлению в вуз. Но не мог сосредоточиться в пустой квартире, прислушивался к звукам у соседей, злился на себя за детские страхи, включал радио и гадал, где сейчас мать.
Валентина Ивановна приехала в Москву ранним апрельским утром, изумительно тихим, теплым, словно бы уже майским. Негой был воздух напоен, и чудным казалось, что нет еще зелени на деревьях, зеленой воздушной дымки, но трава на газонах уже проросла. Валентина Ивановна надела в дорогу свой выходной костюм (как у Тома Сойера, выходной и единственный). Ей быстро стало жарко, но расстегивать строгий пиджак она не захотела.
В поезде она никого ни о чем не спрашивала, ни с кем не заговаривала. В Москве, на вокзале, подошла к высокому, подтянутому милиционеру, тут же козырнувшему. Она показала адрес, и он толково объяснил дорогу. Через час примерно Валентина Ивановна подходила к высокому новому зданию из охристого кирпича.
Подошла и внимательно его оглядела. Затем оглядела улицу, на которой его выстроили. Трамвай, зазвонивший на повороте.
Толкнула тяжелую дверь и вошла.
За столиком дежурного коменданта горела лампа. Комендант разворачивал газету, только что принесенную его внучкой вместе с бутербродами и бутылкой кефира под зеленой крышечкой из твердой фольги. Крошечная девочка с торчащими в стороны тугими косичками топталась, не уходила, завороженная нахмуренным лицом деда, надевшего очки, чтобы увидеть буквы в газете. В очках дед был строгим, чужим, и девочке казалось, что он видит все ее мысли.
Ночь и два дня ехала в Москву Валентина Ивановна, чтобы собственными глазами увидеть, как, где, в каких условиях будет жить и учиться ее единственный сын Ганечка.
Комната в общежитии, - пять-шесть человек, кровати, тумбочки, стол, шкафчик, - ничего; тесно, но ничего; потом пахнет у мальчиков, грязными носками, но ничего, мальчики все неплохие, все учатся, разгильдяев не видно, хулиганья тем более; книжки теснятся на подоконниках; девочек мало, жаль, но это предупреждали, что девочек почти нет на физике и математике; учиться, конечно, нелегко, что сделаешь... Надо будет наказать, чтобы менял почаще белье, есть прачечные, пусть не экономит, носки чтоб стирал каждый вечер, вода, благо, горячая из крана; надо приучить, ни к чему не приучен, избалован, картошку чистить научить надо, макароны варить, чай заваривать; душ один на девять этажей, в очередь стоят по воскресеньям; из окон дуть будет зимой, надо наказать будет утеплить, заклеить рамы. Воров нет, наверняка нет, но мало ли, деньги пусть держит... где же их держать, Господи?.. да и много ли их у него будет?..
