Она молчала в течение долгого времени, и я смотрел на нее. Наблюдать за плохим самочувствием Джейми, было хуже, чем плохо себя чувствовать из-за нее. В отличие от Джейми, я заслужил плохое самочувствие, так как знал, каким человеком я был. Но она…
«Поскольку мы уже здесь, не желаешь остаться, чтобы увидеть детей?» спросил я, разбивая тишину. Это была единственная вещь, которая могла бы улучшить её настроение. «Я бы мог подождать здесь, пока ты будешь говорить с ними, или пойду к машине, если ты захочешь».
«Ты бы не посетил их со мной?» спросила она внезапно.
Честно говоря, я не был уверен, что хочу этого, но я знал, что она действительно хотела, чтобы я был там. И она чувствовала себя настолько подавлено, что слова вырвались автоматически.
«Конечно. Идем».
«Они должны быть в комнате отдыха. В это время, они обычно находятся там» сказала она.
Мы спустились по коридорам до конца зала, где были открыты две двери в комнату хорошего размера. В далеком углу стоял маленький телевизор и приблизительно тридцать металлических стульев, стоящих вокруг него. Дети сидели на стульях, и было видно, что только те, кто сидел в переднем ряду, видели четкую картинку.
Я оглянулся по сторонам. В углу был старый стол для пинг-понга. Поверхность его была покрыта трещинами и пылью, сети не было нигде видно. Несколько пустых кубков из пенопласта стояли на нём, и я знал, что стол не использовался месяцами, возможно и годами. На стене рядом со столом для пинг-понга был ряд полок, содержавших несколько игрушек и пару игр. Не так уж и много, и некоторые из них смотрелись, как будто они были в этой комнате в течение долгого времени. Возле ближайших стен были маленькие индивидуальные столы, со сложенными на них газетами, разрисованные мелками.
Мы остановились в дверях только на секунду. Мы еще не были замечены, и я спросил, для чего были предназначены газеты.
«У них нет книг-разрисовок», шептала она, «так что они используют газеты». Она не смотрела на меня когда говорила, вместо этого ее внимание было направлено на детей. Она снова начала улыбаться.
«И это все игрушки, которые они имеют?» спросил я.
Она кивнула. «Да, кроме мягких игрушек. Им разрешают держать такие игрушки в своих комнатах. Это место — где хранится остальная часть игрушек».
Предполагаю, что она привыкла к этому. Однако, как по мне, скудость комнаты делала все угнетающим. Я не мог вообразить, как можно расти в месте подобно этому.
Джейми и я, наконец, вошли в комнату, и один из детей, повернулся на звук наших шагов. Возрастом он был приблизительно восьми лет, у него были рыжие волосы и веснушки, два передних его зуба отсутствовали.
