— Фремонт-стрит? Простите, сэр, но я не знаю, где эта улица.
— В Бостоне, — сказал Хейл. — Ах да! Я же вам этого не сказал! В Бостоне.
— Это что — в штате Массачусетс? Пожалуй, далековато отсюда.
— Тем более нет оснований тратить время на пустые пререкания, — рассудительно сказал профессор Хейл.
Короткие переговоры под шуршание бумажек, изъятых из ректорского сейфа, рассеяли опасения шофера, и они покатили.
Ночь для марта выдалась на редкость холодная, а обогреватель в такси работал не слишком хорошо. Зато «Тартановый плед» отлично согревал и профессора, и шофера, так что через Нью-Хейвен они промчались, распевая старинные ковбойские песни:
— «Мы несемся, мы несемся в дикий голубой простор!»
По слухам, которые, впрочем, могут и не соответствовать действительности, в Хартфорде профессор Хейл якобы одарил сияющей улыбкой даму, которая ждала последнего трамвая, и осведомился, не в Бостон ли ей надо. Но, по-видимому, она ехала не в Бостон, потому что в пять часов утра, когда такси остановилось перед домом номер 614 по Фремонт-стрит в Бостоне, в нем сидели только профессор Хейл и шофер.
Профессор Хейл вылез и поглядел на дом. Это был типичный особняк миллионера, окруженный высокой чугунной оградой с колючей проволокой поверху. Ворота и калитка были заперты, а звонка, во-видимому, не имелось.
Но дом находился от тротуара не дальше чем на бросок камня, и профессор Хейл не преминул воспользоваться этим обстоятельством. Он бросил камень. Потом еще один. В конце концов ему удалось разбить окно.
Вскоре в образовавшуюся дыру просунулась чья-то голова. Дворецкий, решил профессор Хейл.
— Я профессор Милтон Хейл! — крикнул он. — Мне нужно немедленно увидеть мистера Резерфорда Снивели. По крайне важному делу!
— Мистер Снивели в отъезде, сэр, — сказал дворецкий. — А вот окно…
— К черту окно! — объяснил профессор Хейл. — Где Снивели?
— Ловит рыбу.
— Где?
— Я получил распоряжение не давать этих сведений.
Быть может, профессор Хейл был несколько навеселе.
— Нет, вы их дадите! — крикнул он. — По приказу президента Соединенных Штатов!
Дворецкий засмеялся.
— Я его что-то не вижу.
— Так увидите! — сказал Хейл и снова влез в такси. Шофер спал, и профессор потряс его за плечо.
— В Белый дом, — сказал профессор Хейл.
— А?
— В Белый дом в Вашингтоне, — пояснил профессор Хейл. — И поживее!
Он вытащил стодолларовую бумажку. Шофер посмотрел на нее и испустил стон. Но сунул ее в карман и включил мотор.
Пошел легкий снег.
