— В чем дело? — шепнул я.
— Вам говорят только про воздействие на людей? — спросил он, не переставая писать.
— Ну да
— Я в шоке. Я просто в шоке.
— Но почему?
Вместо ответа он издевательски фыркнул. Мэйджи снова пошла по проходу, покачивая полными бедрами.
Однажды я сумел уронить ручку прямо перед ней, и она нагнулась, чтобы поднять ее. Будь я циником, я написал бы «ее задница уткнулась мне в лицо». Я уловил ее запах — аромат дорогих духов вперемешку с ее собственным, интимным ароматом. Я заглянул ей под юбку. У нее было черное кружевное белье, и полоски белой кожи между трусиками и чулками. Мне показалось даже, что я разглядел несколько волосков, выбившихся из-под резинки. В тот миг она была только моей.
И я предпочитал думать, что она специально так долго поднимала ручку, чтобы я успел насладиться ее совершенством. Вечером я написал для нее стихи:
Однажды утром
Я пойму, что не люблю тебя,
И лишь тогда буду счастлив…
Но так и не решился передать. Интересно, она догадывалась о моих чувствах? Скорее всего, да.
От Высших не могло укрыться и тени мысли, а у меня обычно все написано на лице. После лекции я прямо спросил у Лаки:
— Она тебе что, не понравилась?
— Лекция? — не понял тот.
— Мэйджи!
— Ричи, — вздохнул он. — Если бы ты меньше пялился на преподавателя, у тебя появился бы шанс реально оценить всю ту дичь, которую тебе вливают в уши.
— Ты считаешь это ерундой?
— Это все равно, как если бы тебя учили оказывать первую помощь крупному рогатому скоту.
Зачем? Знаешь, здесь, в Двойке, вас не учат самому главному: думать и принимать самостоятельные решения. В принципе, это объяснимо. В Тройке, говорят, нет Ментальных программ вообще. Только я не понимаю, зачем обществу второразрядные эмпи? Вас готовят федералы для таких же точно федералов, но зачем они внедряют расистские взгляды, мне непонятно. Пока.
— А вас? — спросил я. — Вас к чему готовили?
— А нас, — подчеркнул Лаки, — готовили убивать. Или подчинять. Ну-ка подожди…
Мы как раз выходили в вестибюль, когда Лаки заметил одного из нукеров Кула. Тот пребывал в растерянности. Его командира увезли в больницу, и теперь Шкет, здоровенный тупорылый имбецил, с глупым видом озирался по сторонам, видимо, высматривая великана, сумевшего забить криминального папу. Лаки тут же подошел к нему, схватил за грудки и пару раз шваркнул об стену.
— Запомни, мразь, — услышал я его свистящий шепот. — Токада больше наркотики не продает. Усек? А залупнешься на Токаду — уедешь на скорой к своему Кульчику. Понял, детка? Не слышу!
