– Да прекрати ты! – одернула мать Клава. – Заладила как попугай: оплачу, оплачу!
– Извини, Лавочка, – виновато опустила накладные ресницы Паша. – Просто мне очень хочется, чтобы у тебя были друзья. И вы, Катенька, приезжайте к нам! – обратилась она к стоящей чуть поодаль Каркуше. – Квартира у нас огромная, места хватит…
В эту минуту по радио прозвучало объявление об отправлении питерского поезда.
– Ну все, – вздохнула Клава. – Пора прощаться.
Паша тактично скрылась в вагоне, помахав на прощанье рукой.
Каркуша сказала:
– Кирилл, я тебя возле табло подожду, – и, наспех обнявшись с Клавой, побежала по перрону в сторону вокзала.
– Можно я правда приеду? – Кирилл сжимал прохладные ладони Клавы.
– А когда? – Девушка заглянула ему в глаза.
– В субботу.
– Лучше в пятницу вечером.
– Тогда в пятницу.
– Только ты позвони, я хочу тебя на вокзале встретить. Я с детства люблю поезда встречать.
– Конечно, позвоню…
– Лавочка! – послышался откуда-то из-за спины хорошо поставленный голос: – Поезд трогается!
– Значит, в пятницу?
– В пятницу!
– А может, в четверг?
– А сегодня что?
– Вторник…
– Лавочка! – Паша высунула из окна вагона голову: – Еще секунда, и я сорву стоп-кран!
– Все, пока! – Клава быстро провела рукой по колючей щеке Кирилла. – А то она у меня без тормозов… Плати потом штраф!
Пробежав по перрону несколько метров, Клава легко впрыгнула на подножку медленно набирающего скорость состава.
– Значит, в четверг! – весело крикнула она, зацепившись одной рукой за поручень.
– Или в пятницу! – донеслось до нее сквозь все нарастающий грохот колес…
Девушки, а их было пятеро, сидели за круглым обеденным столом. Их лица казались торжественными, глаза лучились тайной. Посередине стола, накрытого розовой, с бахромой скатертью, стоял старинный бронзовый подсвечник на три свечи. Еще тут находилась ваза с яблоками и виноградом, а около подсвечника лежал коробок каминных спичек. Свечи не горели, помещение освещали вмонтированные в стену круглые бра. В комнате царил полумрак, отчего лица девушек казались еще более загадочными. Прочистив горло, хозяйка квартиры поднялась со стула, протянула руку к подсвечнику. Ее движения были подчеркнуто плавными, какими-то даже тягучими.
– Итак, – тихо, почти шепотом произнесла девушка, – давайте начнем. Условие одно: все должны говорить правду, каким бы откровенным ни казался заданный вопрос. Спрашивать можно о чем угодно. Хотя, если кто-то соврет, свеча обязательно погаснет.
