– Не нужно. – Никита покачал головой. – Все в прошлом. И я не собираюсь его реанимировать.
Ольга отступила от него, загадочно улыбнулась и произнесла:
– Иногда это происходит помимо наших желаний.
Она ушла, оставив после себя легких аромат дорогих французских духов и неприятный осадок в душе Никиты. Она не зря произнесла эту фразу – действительно, случается такое, что прошлое возвращается. Хочешь ты этого или нет…
Вера летела к Никите на крыльях любви! Кому из вас приходилось летать на этих крыльях, тот знает, какое это сказочное ощущение. Сегодня у них отменили факультатив, и она решила сделать Никите сюрприз, нагрянуть в гости без телефонного звонка. Вообще-то «в гости» при нынешних обстоятельствах звучало немножко странно, потому что у Веры в сумочке лежали ключи Елизаветы Андреевны. Никита протянул ей их тем памятным утром со словами: «Пусть мамины ключи пока побудут у тебя». – «Зачем?» – искренне удивилась Вера. «Ну, во-первых, ты можешь опять забыть свои ключи дома, и тогда тебе не придется дожидаться меня на улице, во-вторых, я могу забыть ключи дома и тогда я воспользуюсь запасным вариантом, ну а в-третьих, мне очень понравилась твоя жареная картошка. Может быть, у тебя найдется время меня ею побаловать?» Он, разумеется, шутил, но все же настоял на своем.
Вера потом не раз задумывалась, почему она так быстро согласилась. Возможно, потому, что ей хотелось баловать Никиту горячим ужином, включая и его любимое блюдо. А может быть, она видела в этом жесте залог прочных, серьезных отношений. Однако, несмотря на то что в сумочке у Веры лежали ключи от квартиры Никиты, как уже об этом было только что сказано, она всегда вначале нажимала на звонок. Позвонила она и на этот раз.
Дверь открылась. Вера потянулась к Никите и, как обычно, подставила губы для поцелуя. Никита не спешил ответить на ее порыв, он поцеловал ее, но как-то вяло и сухо произнес:
– Вера, я не один. У меня… гости.
– Да? А кто? – Вера мимоходом взбила челку перед зеркалом, вошла в комнату и ощутила, как та вдруг наклонилась и куда-то поплыла.
Прошло несколько долгих мучительных секунд, прежде чем комната приобрела свои первоначальные очертания. В кресле, непринужденно забросив ногу на ногу, сидела блондинка. Вера узнала ее мгновенно. Это была та самая Оля. Она изменилась, постриглась, стала старше, чем была на фотографии, но это была она – первая (а может быть, и единственная) любовь Никиты.
Придирчивый взгляд Веры, как бы действуя по собственной указке, отметил все: и дорогое, до невозможности короткое платье, из тех что призваны больше показывать, чем скрывать, и туфли на высокой шпильке, и изысканный макияж, и слегка небрежное выражение лица. Несомненно, сравнение было не в пользу Веры. Так, во всяком случае, ей казалось. Она-то была совершенно не накрашена, толком не причесана, ну разве что прилично одета. На ее джинсовый костюм все модницы в институте облизывались. Но в целом она сейчас напоминала мальчишку-сорванца, в то время как Оля походила на леди, ухоженную до кончиков отполированных ноготков.
