– Что ж, извините, что нарушила ваш покой, – язвительно проворковала Люстра. – И дай Бог, чтобы вам, дорогая моя, не пришлось впоследствии об этом пожалеть. Когда уже будет слишком поздно что-либо изменить.
Они сухо распрощались, и Люсина мама повесила трубку. Но весь последующий день и всю бессонную, дико длинную ночь ее не покидало чувство смутного беспокойства за дочь…
…Группа поддержки этого суперпопулярного романа была, как уже говорилось, значительно малочисленнее. Возглавила ее Лу. А стало быть, двое беззаветно влюбленных в нее одноклассников – Вовик Фишкин и Володя Надыкто тоже были «за» Черепашку и Гешу. Они всегда и во всем поддерживали Лу, чего бы это ни касалось. Впрочем, Лу не изменила своего мнения ни о Геше, ни обо всей этой истории, но переубеждать подругу считала делом бессмысленным и небезопасным для их с Люсей дружбы. Лу видела, что Черепашка по уши влюблена в этого десятиклассника. А вот как он к ней относится, по-прежнему оставалось для Лу загадкой. Но она решила притаиться до времени. Ведь рано или поздно все выяснится. А уж она постарается сделать так, чтобы это произошло как можно раньше.
Также в группу поддержки вошли Катя Андреева, по прозвищу Каркуша, и еще несколько девочек из класса. Юрка же Ермолаев, как это ни покажется странным, тоже поддерживал и всячески подбодрял Черепашку. Помирились они чуть ли не на следующий день после его глупого звонка. Черепашка сама подошла к Юрке на перемене и спросила, нет ли у него запасной ручки. Она действительно забыла дома ручку. Другое дело, можно было спросить об этом кого-нибудь другого, но Люся намеренно обратилась именно к нему.
– Держи и помни мою щедрость! – обрадовался Ермолаев, протягивая Люсе единственную, а никакую не запасную ручку.
Сам он потом потихоньку подошел к Гале Снегиревой, и та охотно одолжила ему ручку. Отличница Снегирева всегда носила с собой и запасные тетрадки, и карандаши, и ручки. С тех пор Черепашка и Юрка общались как ни в чем не бывало. Неизвестно, сумел ли действительно Юрка убедить себя в том, что Геша – нормальный парень, или же просто не мог больше жить в разлуке с ее голосом, глазами, улыбкой, но только в тот же день после уроков, когда они вместе возвращались домой и Юрка, как обычно, нес на плече Черепашкину сумку, он сказал вдруг, заметно тушуясь:
– Ты извини меня, Люсь, ладно? Я присмотрелся к этому Геше… Он вроде бы ничего, нормальный… И к тебе, кажется, неплохо относится…
