Они зашли в булочную, и Гена купил ее любимый «Наполеон».
«Жалко, что Лу с нами не будет! Тогда бы она убедилась, как сильно ошиблась в нем!» – с сожалением подумала Люся, но тут же мысленно успокоила себя: «Ничего, успеется, ведь у нас с Геной целая жизнь впереди!»
По пути они горячо обсуждали концерт «Ночных снайперов». Услышав, что группа Черепашке понравилась, Геша очень обрадовался, а потом признался вдруг, что вместо того чтобы готовиться к контрольной по физике, целый день читал стихи Гумилева.
– Особенно мне про жирафа понравилось. – Геша наморщил лоб, пытаясь вспомнить первую строчку стихотворения.
Черепашка поспешила на помощь:
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв…
– Ага, точно! – обрадовался он. – Я когда этот стих читал, почему-то тебя представлял…
Вообще-то эта реплика была придумана Шуриком, но сейчас Геше казалось, будто эти слова сами собой вырвались из его собственной души. Ведь ему и вправду понравилось стихотворение «Жираф». А Шурик просто сумел сформулировать то, что чувствовал сам Геша.
– Правда?
Черепашка улыбнулась и с благодарностью посмотрела на него. Сколько раз, читая эти строчки, она ловила себя на ощущении, будто они написаны про нее…
Свидание второе
Сколько раз, читая эти строчки, я ловила себя на ощущении, будто они написаны про меня» – так, наверное, подумала она. А уже в следующую секунду я украдкой стянул перчатку и взял ее за руку и до самого дома уже не выпускал ее руку, одетую в мягкую шерстяную варежку, из своей.
В отличие от самой Черепашки, которая до встречи со мной слушала только Баха, Моцарта и Чайковского, мама ее оказалась на удивление продвинутой и образованной. Впрочем, это меня не удивило. Ведь я уже говорил, что она работала на телевидении редактором в молодежной телекомпании. Телекомпания эта занималась выпуском программ о современной музыке. Словом, через пять минут мы с ее мамой говорили на одном языке. Моя Черепашка молча слушала нашу умную беседу и светилась счастьем. А я украдкой поглядывал на нее и любовался.
Несколько следующих фраз были перечеркнуты, но прочитать их было довольно легко:
Мне и сейчас трудно сказать, как на самом деле я относился к этой странной девочке. Честное слово, не знаю… Но случалось, когда я смотрел на ее сосредоточенное, всегда немного строгое лицо, я чувствовал какую-то неизъяснимую, щемящую нежность…
За счет описаний мыслей и чувств героя Шурик, как ему казалось, делал свою повесть более психологичной, а значит, и достоверной. Далее он подробно описывал скромную обстановку Черепашкиной квартиры. Заканчивалась же эта глава поцелуем в прихожей, которого на самом деле не было. Но Шурик Апарин не ставил перед собой цели передавать события с документальной точностью. Определенная доля вымысла в его повести конечно же присутствовала.
