Я опять крутанул руль вправо. И опять нос зарылся в воду, а корма начала упорно задираться, и тогда я выключил сцепление. Двигатель, лишившись нагрузки, взревел так, словно готов был взорваться. Вдруг педаль газа освободилась и выскочила назад. Рев движка несколько стих, превратившись в малоприятное рычание. Корма судна осела, и глиссер начал замедлять ход.
– Что это вы делаете? – спросил Кариновский.
– Педаль газа заедает, – объяснил я. – И с рулем что-то не в порядке. Глиссер все время заносит влево, а при правом повороте он зарывается носом в воду.
Кариновский вздохнул и потер ладонями лицо.
– Может, я попробую? – предложил он.
– Нет, лучше следите за курсом. Куда нам сейчас?
Кариновский сверился с картой:
– По главному фарватеру.
– Да где он, к черту, этот главный фарватер?! – заорал я.
– Не надо так волноваться, – сказал Кариновский. – По-моему, следует придерживаться вон тех вешек, видите?
– Это, кажется, рыболовные буйки.
– Вполне возможно… Тогда держите курс вон на ту треугольную штуковину справа.
– О'кей, – сказал я. – Смотрите в оба, может, еще такую увидите.
Я чуть прикоснулся к педали газа. Судно не отреагировало. Я надавил чуть сильнее. Педаль внезапно провалилась в пол, и глиссер рванулся вперед. Я подковырнул педаль газа ногой и вытащил ее. Двигатель тут же сбросил обороты почти до холостого хода, и судно чуть не остановилось. Мы уже миновали одну веху и быстро приближались к следующей.
Я повторил операцию, сперва утопив педаль в пол, потом вытащив ее обратно носком ботинка. Звук был такой, словно я веду огонь из 88-миллиметрового орудия. Если меня не слышали в Швейцарии, то только лишь потому, что не обращали внимания. Глиссер двигался вперед какими-то нервическими рывками, точно одержимый пляской святого Витта. Я все ждал, что ведущий вал винта вот-вот лопнет.
– А теперь, – сказал Кариновский, – по-моему, надо повернуть вправо.
Впереди, на пристани аэропорта, ярко горели огни.
– Куда – вправо? – спросил я.
– Просто вправо, в канал на Мадзорбо.
– Какой канал, идиот?! Где он?
– Думаю, надо идти вон по тем вехам, – важно отвечал Кариновский.
Он показал рукой, и я увидел настоящий лес вех справа от нас. Некоторые вполне могли оказаться вехами, отмечающими фарватер; остальные, по всей вероятности, служили обозначением зон рыбной ловли, песчаных отмелей, ловушек для крабов и даже закопанных сокровищ. Я был не в состоянии отличить одну веху от другой. Следовало, видимо, ломиться сквозь них наобум, в надежде, что вода все еще стоит достаточно высоко и можно будет проскочить над отмелями.
